Наверное, он бы долго еще разбирался с непослушными мыслями и чувствами, но этой роскоши ему не досталось: явственно громыхнула входная дверь, раздались быстрые тяжелые шаги, и в комнату ворвался взмыленный проводник. Коротко ругнулся, нашарил выключатель, щелкнул.
Вспыхнул свет.
– Вы чего тут засели? Не знаете, что ли ничего?! – гаркнул он и осекся, увидев Буку «обнимавшегося» с Натальей. Выпучил глаза и тут же, проследив Букин взгляд, увидел вернувшегося «хозяина». Тот продолжал неподвижно пялиться в пустой экран, и теперь, в холодном электрическом свете еще больше проявились следы разложения на его лице и руках. Сквозь прореху в сгнившей рубашке виднелось оголившееся ребро. Это зрелище заставило проводника шарахнуться назад, вжаться в стену. Он судорожно сглотнул, быстро посмотрел в сторону хозяйки и парня, снова уставился на зомби.
– Твою мать… – изумленно выдохнул проводник. – Чалый… Чтоб я сдох, какого ты приперся сюда?!
Услышав прозвище, мертвец медленно повернул голову. Равнодушно оглядел бледного, как смерть проводника и вернулся к созерцанию экрана. Поднял руку с пультом вдавил кнопку. И продолжал пялиться в настроечную таблицу какого-то канала.
– Полезли-таки, чтоб их разорвало… – пробормотал проводник, бочком приближаясь к Буке и Наталье, готовой в любую секунду свалиться без чувств на пол. Подхватил женщину с другого бока и кивком указал гостю: следовать за ним. Уже в смежной комнате он взял себя в руки и теперь отпаивал Наталью водой из чайной чашки «в горошек».
– По району объявили чрезвычайную ситуацию, – торопливо говорил он. – Военные подняли уровень угрозы до «оранжевого»…
– Зона? – коротко спросил Бука.
– Да, – так же отрывисто сказал проводник. – Полезла, родимая. Выбросила «щупальце» километров на пять, аккурат в сторону поселка. Так что надо уходить – и быстро. Может, успеем проскочить, пока аномалии не напочковались… Твою мать!
Он вдруг в ярости швырнул кружку в стену. Заорал:
– А у меня даже оружия здесь нет, понимаешь?! Научники эти, очкарики яйцеголовые мамой клялись, что Зона сюда не полезет! А я и уши развесил! За бешеные бабки разрешение себе сделал на жизнь в «предзоннике»! Поселился тут, бабу нашел: думал удачно устроился – прямо у Периметра, не жизнь, а сказка. Ага, как же…
Он отдышался, вытер с лица пот. Лицо его, только что белое, как у покойника, налилось краской. Наверное, и орал больше для того, чтобы взвинтить, привести самого себя в чувство. Правильно – без этого в Зоне никак. Она не терпит трусов и нытиков.