– Ты бы очень порадовал отца, – сказал он мне как-то раз за обедом, – если бы подружился с Алешей Петренко. Верочка! – повернулся он к маме, – они тут с Алешей листики собирали на остановке. Я наглядеться не мог! Два таких чудных мальчика!
Леша Петренко был круглым отличником, и с первого класса его фотография висела на школьной доске почета. “Собирали листики…” Эти дурацкие “листики” папа вспоминал потом целый год. В тот день он забирал меня из школы. На трамвайной остановке мы встретили Лешу Петренко и его маму, пожилую даму в демисезонном пальто и с выражением вдохновенной скуки на лице. Стоял теплый октябрь. Трамвая долго не было. Взрослые завели о чем-то разговор, а нас с Лешей предоставили друг другу.
Лешина мама сказала:
– Пока трамвая вроде не видно, идите, дети, вон к тем деревьям и поиграйте.
– Во что поиграть? – с готовностью спросил Леша.
– Ну, листики пособирайте. Вон они какие красивые – желтенькие, красные. Помнишь, Алеша, мы стихотворение наизусть учили про золотую осень? Бегите, ребятки, посоревнуйтесь, кто первый соберет самый красивый букет.
Если бы в тот момент рядом был Витя Андреев или Вадик Кириллов из моего класса, мы бы нашли чем заняться. Мы бы в пятнашки поиграли или желудями покидались. Но Леша сразу же направился туда, куда сказали. Мне пришлось к нему присоединиться. И тоже подбирать с земли дурацкие желтые листья, чтобы порадовать папу. До сих пор вспоминаю выражение полнейшего счастья и безмятежности на его лице.
Но это был всего лишь эпизод. Потом я стал Лешу старательно избегать. Леша и сам не рвался ко мне в друзья: все-таки я числился среди троечников. Леша меня раздражал. На уроках он сидел прямой, как палка, аккуратно сложив на парте руки, и глядел на учительницу круглыми немигающими глазами. У него была маленькая коротко стриженная голова и очень тонкая шея. Леша чем-то напоминал череп, в который я играл, когда мне было три года. Но в сравнении с черепом он проигрывал. Этот череп хранился в зеленой коробке у бабушки. Его где-то достала моя тетя, художница, чтобы рисовать, как мне объяснили. Когда я приходил к бабушке, я первым делом шел в гостиную, где стояла зеленая коробка, доставал оттуда череп и начинал с ним играть.
– Череп, череп, – говорил я ему. – Здравствуй, дядя череп.
Я осторожно просовывал пальцы в пустые глазницы. Мне казалось, что череп меня понимает.