Изменился текст над башкой
оболочки:
Виталий Клюка, 42
года
Активная опустевшая оболочка 0-го
уровня: 84%.
Вот оно! Получается, все, что от меня
требуется, — довести «активность» оболочки до нуля процентов?
Всегда приятнее чем-то заниматься, когда видишь цель и прогресс,
даже если речь об упокоении ходячего мертвеца.
— Послушай, Виталик! Родной ты мой,
ну сдался я тебе? Отвали, а? — предупредил его я больше для
успокоения совести. — А не успокоишься, я тебя сам угомоню,
понял?
Он, понятное дело, не послушался. Но
все равно я не стал сразу приводить угрозу в исполнение, попытался
решить дело миром. Мало ли, вдруг все же у меня глюки? Я сделал то,
что было удобнее всего: толкнул дверь и попытался запереть его в
номере, но толстяк пер танком. Мы толкали дверь с двух сторон, и с
каждой секундой я все отчетливее понимал, что легко не отделаюсь.
Виталика точно придется убивать, и это явно только начало: как бы
ни было тошно, мочить придется много.
Мелькнула и растворилась в адреналине
мысль о том, что когда-нибудь я перестроюсь, осознаю, что это уже
не люди, а пустые оболочки, но пока моя суть до последнего
противилась предстоящему убийству. Меня не спрашивали, хочу ли я
быть долбаным чистильщиком. В чем смысл произошедшей Жатвы? Зачем
жнецам наши души? Топливо? Еда?
— С-с-суки! — прорычал я и добавил: —
Это я не тебе, Виталий. Извини, ничего личного…
На голос бездушный зомби попер еще
активнее, он неутомимо лез, урчал, клацал челюстями и булькал. Чуял
еду, которая была на расстоянии укуса, но мешала дверь.
Перехватив вешалку, превратившуюся в
четырехконечную пику, я отскочил в сторону, в результате чего
упирающийся в дверь зомби вылетел в коридор и впечатался в
стену.
Толстяк повернулся, оскалился. Его
ушибленный лоб покраснел, на нем вздувалась шишка — надо же,
ткань-то не мертвая! И кровь в нем течет…
Дальше тянуть было нельзя, из номера
донеслись еще чьи-то шаркающие шаги. Заорав, я сунул смартфон в
зубы, обеими руками перехватил основание своего копья и обрушил
острые ножки на голову толстяка. Бил железом о макушку, а стук был
как деревом по дереву.
Зомби, вероятно, боли не почувствовал
и не заорал, а я не смотрел, какие повреждения нанесли ножки, было
противно. Не без труда выдернув свое орудие из плоти, я снова
обрушил вешалку наугад.