— Гляди какой! — разинув рот, он постучал ногтем по проросшему
зубу.
Мария взглянула без интереса, безучастно покивала.
Я снова вручил ей щит, думая, что с этой эльфийской принцессой
придется возиться больше, чем с котенком, а психотерапевт из меня
так себе. Но нянчиться с ней… чего уж душой кривить, было приятно.
Не такая уж и боевая девчонка оказалась, и это даже к лучшему.
Наслушался я про «век равноправия и одинаковые возможности». Я,
конечно, за все хорошее и против всего плохого, но через физиологию
и миллионы лет эволюции так просто не переступишь.
К счастью для Маши, за полпути до маяка зомби, кроме жирного
мужика, упокоенного Сергеичем, так и не вылезли: видимо, частью
присоединились к той орде, а одиночек упокоила группировка суровых
мужиков под предводительством чистильщика пятого уровня… Как его
звали? Андрей Волошин вроде.
Тем временем Маша успокоилась, оправившись от двойного шока — от
моих новостей и вскрытого Сергеичем брюха бездушного. Девушка
перестала вздрагивать, даже начала отшучиваться и пререкаться с
Сергеичем, который «хоть академиев и не кончал, но про жизнь тоже
кое-что знает!» Слушая их, я невольно улыбался, потому что такие
вот разговоры — это то немногое, что еще осталось у нас от
нормальной жизни.
Мы как раз проходили мимо прудика, где в прошлый раз плескался
крокодил. Ну или что там колыхалось? Сергеич потом долго
рассказывал о филиппинской живности…
Я ускорил шаг, поглядывая на раскрывшие бутоны лотосы, как вдруг
они зашевелились, и со дна пруда медленно всплыл раздувшийся
бездушный. Был он такой огромный, словно его надули, а
синевато-бледная кожа упыря пузырилась омерзительными фурункулами.
Заметив нас, он издал утробное урчание, подобрался, а потом
воспроизвел странный звук — казалось, его мучала едва сдерживаемая
тошнота.
«Утопленник» отклонился назад, от его живота к груди прошла
волна, горло раздулось… Тварь резко наклонилась вперед, глядя на
нас, распахнула огромную пасть — и оттуда сплошным потоком
вырвалась струя блевотины. Тварь ушла под воду.
Все это произошло за пять-шесть биений сердца, а мы с Сергеичем
были настолько поражены, что замерли истуканами.
Маше пришлось сложнее — струя била прямо в нее. Но подруга наша
боевая, надо отдать ей должное, не растерялась. Подскочив на месте,
вскинула щит — и плевок пришелся прямо на него. Сила струи была
такова, что девушка пошатнулась, едва устояв, но главное — удержала
щит. Блевотина стекла вниз.