— Спокойно, Максим, двери они
открывать пока не умеют, — сказал я и стряхнул его руку. —
Продолжаем искать выживших.
Три удара — пауза — три удара…
Какой-то мужчина ответил на английском, и в голосе его читалась
настороженность:
— Кто там?
— О, наши! — оскалился Макс,
демонстрируя устрашающие резцы. — Я их везде по акценту узнаю!
— Русские? — донесся женский голос,
но мужчина что-то ей проговорил, остужая пыл.
— Русские, русские, пришли помочь, —
ответил я. — Вы тоже наши?
За дверью помолчали, пошептались,
после чего мужчина заговорил по-русски, и я его сразу узнал:
— Мы не ваши, мы свои собственные.
Ступайте прочь, у нас ничего нет! — зло крикнул гуру Еремей. — Мы
не откроем!
— Валите на х… Знаем мы вашу
«помощь»! — истерично взвизгнула женщина из его ближнего круга. —
Самим мало!
Макс слушал, отвесив челюсть.
Я же некстати вспомнил, как Еремей
вещал о братстве, осознанности и о том, что всегда нужно помогать
ближнему своему. Долбаный гуру…
В номере загомонили. Я прижался ухом к двери, пытаясь понять,
там ли Карина, но слов не разобрал, к тому же очень мешало
бесконечное верещание нескольких зомби в других номерах.
Не выдержав, я пару раз пнул
дверь:
— Алё, просветленные! Это Денис
Рокотов, мы же вместе прилетели! От вас нам ничего не надо, просто
скажите, жива ли Карина?
— Кому это «вам»? — с подозрением
спросил гуру Еремей. — Денис, кто с вами?
— Местный сисадмин Максим. Он тоже
наш.
— Да, я наш! — закричал Макс и вылез
так, чтобы его стало видно в глазок. — Тертышный моя фамилия.
— И что вам от нас нужно, господа
Рокотов и Тертышный?
Макс округлил глаза и пожал
плечами.
— Не, ну не дебил, а?
Гуру же продолжал бубнить, что у них
самодостаточная группа, припасов мало, а чужаков они у себя видеть
не хотят. И тут раздался радостный вопль Карины:
— Ден! Ты живой?
— Живой, Кариш, живой… — ответил я,
сам не понимая, чего ради сюда добирался. — Просто беспокоился о
тебе — и вот… нашел.
— С Кариной все хорошо! — крикнул
гуру Еремей. — Вы в этом убедились, теперь можете идти, Денис.
Ну ни хрена себе наглость! Кулаки
сжались помимо воли, да и ревность взыграла, чего скрывать.
Однако, быстро успокоившись, я
признал: его на первый взгляд дебильная реакция объяснима, так он
сразу ставит на место гостей, показывая, кто тут лидер и хозяин.
Манипулятор хренов. Моему визиту он явно не обрадовался, забормотал
что-то еще недобро. Очевидно, почуял конкуренцию — в группе Еремея
было только два мужика — он и я. Другие, похоже, не пылали желанием
просветлиться и возвыситься.