Перед смертью он рассказал своим товарищам о тайнах клана Учиха
и Шарингана, надеясь, что ещё при жизни увидит, как деревня и клан,
наконец, преодолеют все разногласия и станут единым целым. К
сожалению, с его смертью исчезла возможность равноправного диалога
между Учиха и деревней, и между ними начала расти стена
отчуждения.
Если бы не сын Учихи Кагами, который пытался наладить отношения
между сторонами, да ещё и нависшая угроза войны, Корень, вероятно,
уже давно начал бы действовать против этого ненавистного клана.
«Цуки-но-Кагами! Так вот он какой, твой Мангекё Шаринган» —
несмотря на свою неприязнь к клану Учиха, Данзо всегда жаждал
обладать Шаринганом, особенно Мангекё Шаринганом, силой, способной
прикоснуться к божественной мощи. После того как Третий Райкаге
лишил его правого глаза, он поручил Орочимару пересадить ему этот
бесценный Мангекё Шаринган.
Однако Данзо не хватало внутренней силы, или, возможно, его
чакра не соответствовала этому глазу, и он так и не смог пробудить
силу Мангекё Шарингана. Это удалось лишь Гако, который, завладев
телом Данзо, с помощью отточенных техник воздействия на изначальный
дух, наконец, пробудил скрытую мощь этого Шарингана.
…
«Я слышал, ты здесь!» — раздался за спиной Данзо сильный,
властный голос.
Белое одеяние Хокаге, шляпа с кандзи «огонь», худощавая, но
прямая фигура старика — это был лидер Конохи, известный как
«Профессор» среди шиноби, Третий Хокаге, Сарутоби Хирузен.
«В Стране Дождя я встретил одного интересного паренька, который
напомнил мне Кагами», — не оборачиваясь, ответил Данзо своим
обычным тоном, обращаясь к старому другу, который всю жизнь
подавлял изначальную душу этого тела.
«О, я бы хотел познакомиться с юношей, который смог тебя
заинтересовать», — Сарутоби Хирузен чувствовал, что в его старом
товарище произошли какие-то неопределённые перемены, но он списал
это на окончание войны и расслабление Данзо, который всегда был
всецело поглощён заботами о Конохе.
«У меня такое предчувствие, что ты совсем не обрадуешься, если
этот мальчишка появится в деревне», — произнёс Данзо,
поворачиваясь. Он увидел в руках у Хирузена чёрный цветок, который
тот, под его взглядом, возложил на зеленоватую каменную плиту.
«Ладно, оставим это. Расскажу тебе кое-что приятное. Ооноки
прислал письмо. Хочет заключить перемирие».