Кайя рассмеялась, обернулась ко мне, и я вдруг понял, что это было то самое, настоящее, то, что я искал все эти годы и не мог найти. Она не видела во мне чудовища, которое покупает себе жизнь, отнимая эту жизнь у других. Я был для нее не монстром и истязателем, а просто человеком – мы нашли надежду и собирались найти наше спасение.
Это было хорошо. Непривычно и очень хорошо.
Первый летчик закрепил нас на сиденьях особыми ремнями. Кайя одной рукой вцепилась в край гондолы, второй сжала мои пальцы и спросила встревоженным шепотом:
– А ты катался когда-нибудь?
– На таком шаре нет, – ответил я. – Но летать приходилось. Была нужда в воздушной разведке, начальство отправило того, кого было не жалко. Не бойся, это весело.
Летчики уважительно покосились на меня. Мофридд расправил тонкие изумрудные крылья, присел и вдруг выдал такую струю огня, что у меня чуть брови не задымились. Гондола мягко качнулась, вздрогнула и с неспешной величавостью начала подниматься в небо.
Кайя еще сильнее стиснула мою руку. Холм медленно удалялся от нас, а город – открывал объятия, делаясь таким, каким мы никогда еще не видели его. Он вдруг превратился в россыпь игрушек, которые ребенок оставил на столе, и мы всматривались в крошечные дома и башни, узнавая:
– Смотри, там собор Святой Девы! – и колоннада собора, в котором вся столица когда-то молилась о защите от чумы, раскрывалась, словно руки друга или матери.
– А вон королевский дворец, – пусть маленький, но он выглядел властно и строго – белая глыба сахара, изъеденная муравьями.
– А парк? – заснеженные деревья были похожи на лохматую звериную шкуру. Вспомнился Манфред – наверно, поверить не может в то, что инквизитор не отправил его в пыточные, а отпустил, да еще и накормил. Надо же – я катился с горки за чудовищем, а нашел помощника. Улицы текли внизу серебристыми ручейками среди снежных гор, от крыш тянулись кудрявые ленты дыма, и мне казалось, что я чувствую запах яблочного пирога.
Скоро новый год. И у меня наконец-то появилась надежда.
Кайя держала меня за руку. От восторга она разрумянилась, и я пожалел, что мы не взяли чаю в дорогу. Воздушный шар пролетел над белой дорогой замерзшей реки, и перед нами раскинулся Хайфнамар – еще одна королевская резиденция, дворец и парк. Их строгая геометрия, холодная, словно человек, застегнутый на все пуговицы, давным-давно принадлежала музею, и я увидел крошечные россыпи человеческих фигурок на дорожках – люди приехали на экскурсию. Мне вдруг послышались голоса призрачных труб, торжественные гимны, шелест знамен. На снег легли тени императорских драконов.