И с грустью вспоминала, что сметану всегда можно было купить в магазине, и не надо было что–то выдумывать.
Но тут магазинов и супермаркетов не было, а были только женские ручки, на которых держалось почти всё хозяйство.
7. 7
Малаша подогнала под неё верхнюю одежду, и Оливия щеголяла в новых нарядах, чувствуя себя актрисой в каком–то историческом фильме, который, вероятно, никогда и не закончится.
Малаша нашила рубашек и для детей, раскроив из остаточного материала, который прикупил её сын незадолго до той болезни.
Сейчас Иван ходил в рубашке до колен и брюках, а Марьюшка красовалась в сорочке, подпоясанной шнурком.
Оливия перестала волноваться по поводу одежды на холодный период: у них пока было всё необходимое.
Что её расстраивало, так это то, что они бегали босиком. Обувку для детей не шили на лето, в холодное время носили кожаные полуботинки на низкой подошве, а зимой все ходили в валенках.
—Неужели лапти никто не придумал? — ворчала она.
Размышляя об этом мире, она сделала вывод, что до неё уже были попаданцы, которые меняли его, привнося что–то новое.
И девушка училась всему свежему из этого мира, которому, в принципе, она и не уделила бы внимания в своём информационно–техническом мире.
С развитой техникой, которая давно заменила многие ручные работы, у Оливии даже бы не возникло желания изучить ручной пошив одежды.
Что–то она помнила из уроков шитья в школе, но точно знала, что такому количеству швов их не только не учили, но даже и не знакомили.
Рядом с Малашей, взявшейся за её обучение, Оливия чувствовала себя маленькой криворукой девочкой.
От неё узнала: чтобы сшить простую мужскую рубашку, нужно применить несколько швов.
Сначала она сделала смётку деталей, которая, по сравнению с Малашиной, оставляла желать лучшего. Что может быть сложного в этом процессе?
Смёточный шов известен всем, только он в этих двух случаях отличался скоростью, одинаковыми стежками и без проблем с запутывающимися узелками.
И если не брать во внимание плохое зрение Малаши, видно, что у неё большой опыт, который никуда не пропал. Оливия проанализировала свой процесс: держа заготовку в руках, она делала стежок и протаскивала нить, затем всё повторялось и, естественно, появлялись узелки на нитке, которые приходилось распутывать.
Она не считала себя великой портнихой, а здесь их называли по старинке белошвейками, и никогда не задумывалась, как правильно смётывать детали.