– Закончили! – хлопнул в ладоши король.
Том, подхватив палку, перекатившись под конями, нанес другу удар снизу, выбивая из седла. Рухнув в грязь, Эмиль, тем не менее, не выпустил оружие из рук. Отпихнул стремительно летящего на него Тома ногами, перекатился в сторону и вскочил на ноги, выставив палку вперед. И опять они скрестили оружие, азартно улыбаясь и подначивая друг друга, грязные, довольные. Том выбил палку из рук Эмиля. Они сцепились в рукопашной, топя друг друга в грязи.
– Мальчишка-то весь в отца, – услышал принц голос сержанта.
– Упрямый, стервец. До последнего всегда… – с улыбкой отозвался король.
Видя, что никто из друзей уступать не спешит, Ханс все-таки прекратил их бой. Том тут же начал хохотать, стараясь попасть жижей Эмилю в лицо, тот фыркал и кидался комками грязи в соперника.
– Следующая пара, – объявил король. – Цветочек и Рауль.
Принц вздрогнул, в ужасе уставившись на отца. Во-первых, он не умеет ездить верхом. Во-вторых, Раулю всего десять лет и сражаться с ним ему, четырнадцатилетнему… В-третьих, Цветочек ни разу в жизни не держал в руках оружия… Нет, держал, но вот чтобы сражаться…
Ему подвели коня. Подсадили в седло и дали черенок.
– Я не умею, – с отчаяньем смотрел он в глаза отца.
Тот промолчал, ухмыльнулся презрительно.
Неловко растопырив руки, принц стукнул пятками по лощеным бокам животного, вынуждая того хотя бы приблизиться к исходной позиции. Конь нехотя зашагал вперед. Высоко. Скользко. Грязно. Цветочек обливался холодным потом, думая о том, что не может проиграть десятилетнему Раулю, что не умеет ездить верхом, что даже не понимает, как сражаться этой палкой…
Мальчишка широко улыбнулся, выставил вперед оружие и понесся Виллу навстречу на низкорослом старом мерине.
Принц неуверенно послал коня вперед. Тот сначала зарысил, кидая неопытного всадника из стороны в сторону, а потом то ли Эмиль, то ли Том, мимо которых он проезжал, со всей силы стегнули животное по крупу. Конь заржал, встал на дыбы, отбрыкнул и понес, скидывая седока наземь. Цветочек приземлился в грязь лицом. Окружающие хохотали. Он попытался встать, но ничего не вышло – скользко, снова спланировал в жижу. Опять попробовал подняться. И снова упал в грязь. Из глаз текли слезы досады. Он видел, как отец кривится и недовольно сплевывает, а Ханс качает головой. Ему было стыдно. Ему было больно. Ему было обидно. Но самое неприятное – Том ржал громче всех.