Услышала за спиной шаги и резко повернулась. Давид. Шерханов. Стоял передо мной и ухмылялся. Красивый, в спортивных штанах, в раскрытой чёрной курточке и с неизменным шрамом не щеке.
– А тебе идёт моя курточка на голое тело.
– Что? Я там не голая. - Раскрыла пуховик и показала шортики и маечку.
– Это что твоя одежда? Можно сказать, что голая. Это что шорты? Похожи на трусики. А майка так вообще удлинённый лифчик.
Я фыркнула и запахнула пуховик.
– Ты зачем пришёл?
– Помочь решил молодым девчонкам. Подумал, что сами не позовёте, гордость она тётка такая!
– Какая гордость, о чём ты говоришь? - Я прошла мимо него и подняла коробку из-под пиццы. Сунула в мешок.
– Крис, постой! - Он схватил меня за локоть. – Ты видела мою записку?
Выдернула руку, посмотрела в глаза.
– Видела. И не поняла, за что ты просишь прощение?
– За то, что... приставал к тебе... настаивал.
– А-а-а! Хорошо, ты прощён. - Не оглядываясь, я пошла к двери дома.
Подбежал, схватил меня за руки, прижал к стене дома. Прислонился губами к виску, втянул воздух.
– Этого недостаточно.
– Пусти меня, мужлан! - С силой оттолкнула его от себя и он, поскользнувшись, скатился по ступенькам и упал прямо в снег. - Ой!
– Твою мать, Кристина! Ты что творишь?
Потянулась к нему и начала медленно съезжать по ступенькам в своих тапочках-уггах. Не удержавшись на скользкой лестнице, моя нога поехала вперёд, руки разлетелись в разные стороны и с криком: “Мама” я полетела, как жаворонок весной, прямо на Шерханова. Лоб в лоб, мы столкнулись как в море корабле и закричали от боли и треска ломающейся черепной коробки.
Приземлилась я на Давида, ничего не соображая и вся в снегу. Мокрыми комками, он залез в тапочки, окутал голые ноги и пролез под тонкую майку. Бр-р-р. Я дрожала и скулила от боли.
– Ну вы даёте? - Произнесла шутливо Леля и засмеялась. - Ребят, ну вы очень странные, правда.
– Он меня чуть не убил. - Застонала я.
– Я бы ещё поспорил, кто кому причинил больше увечий?
- Какой огромный! - Посмотрела я на лоб мужчины.
– Спасибо, дорогая. - Давид усмехнулся и загадочно мне улыбнулся. - А ты про что?
– Про твой шишак, извращенец!
– Твой такой же. И я не извращенец. Ты меня просто мало знаешь.
– Чем меньше, тем лучше.
– Вот язва! - Взял за подбородок и поцеловал грубо и настойчиво. - Моя.
13. Глава 13. Мой трофей.