От этих слов у Белоснежки целый табун мурашек промчался по спине.
«Только этого не хватало! — с отчаянием подумала она. — Нету у меня желания с ними знакомиться!»
С помойным ведром в руке, с маской мародера на лице — да, вид еще тот… не самый подходящий образ для того, чтобы поразить соперниц.
Но девушки уже с веселым щебетом повыскакивали из кустов и обступили Белоснежку, рассматривая ее с таким любопытством и так откровенно, словно она была не живым человеком, а манекеном, который абсолютно ничего не чувствует.
И улыбки на их лицах становились все гаже, все противнее и злее…
— А что это у вас на лице такое, Ваше Высочество, — продолжала все тем же противным, ядовитым голоском заводила.
— Ее Величество хотела остаться неузнанной? — прыснула в кулачок другая девушка.
— Кто же не узнает Ее Высочество, — гадко хихикнула заводила. — Тут никакая маска не поможет. Эта могучая талия — она одна такая на все королевство. Но я говорю не о ней; вот это, на лбу, что такое? Неужто… прыщ?! О, какой ужас! Я такой огромный прыщ видела в последний раз лет десять назад!
Девушки так и покатились со смеху, прикрывая ротики ладошками, затянутыми в тонкие кружевные перчаточки.
Белоснежка затравленно оглянулась и отступила. Смех девиц ранил ее в самое сердце. Она чувствовала себя несчастной и ужасно напуганной. И даже про свой котел позабыла.
А ее недоброжелательницы — нет…
— А это что за кастрюля?! — войдя в азарт, выкрикнула одна из девиц. Видно было, что она очень хочет понравиться девице-заводиле. А для того надо поддеть Белоснежку как можно больнее; и она очень старалась нащупать наиболее уязвимое место.
Заводила обвела присутствующих высокомерным взглядом из-под прикрытых век. Девицы, смолкнув и затаив дыхание, в восторге ждали от нее очередной колкой шутки.
— Это никакая не кастрюля, — произнесла она поучительным тоном. — Это… корзинка с легким перекусом Ее Высочества. Пикник. Это ведь очень мило — легкий перекус на природе, не так ли, Белоснежка?
Девушки так и грянули хохотом, сгибаясь чуть не пополам от смеха. Котел был огромен, грязен и тяжел, и ели из него, как вы помните, свиньи. Но в головах обидчиц картинка, как Белоснежка, словно поросенок, чавкает из этого котла, вполне укладывалась.
— Ее Высочество хотела присесть где-нибудь в кустиках, в одиночестве, — притворно вздохнула заводила, — и счавкать… ой, то есть, съесть все до донышка. Одна. Чтобы никто не мешал. Чтобы ни с кем не делиться. Но вы зря волнуетесь Белоснежка! Мы ни в коем случае не претендуем на ваше… хрючево. Или что там у вас припрятано от нас?