Будем честными, некромантов я всё
ещё боялась больше, чем оказавшегося ректором навязанного жениха,
который к тому же меня ни разу не видел в лицо! И опять же, он
ректор. А значит, сидит в своём кабинете где-то в башне и вылезает
только в столовую. И то не факт.
Я окончательно успокоилась и,
дождавшись вместе с господином гномом от господина ректора
презрительной ухмылки и не менее презрительного кивка, обрадованно
пискнула. А потом поклонилась гному, двум другим деканам — и
бросилась прочь.
Я поступила! Поступила сама, не за
деньги! Как я не хорохорилась, но оказалось, что это с ума сойти,
как приятно, когда ты сам поступил. Я вылетела из замка так, словно
за мной гнались куролиски.
У таблички с именами поступивших,
что обновлялась каждую минуту, меня ждал Ворс. Он бросился мне
навстречу и легко, словно я ничего не весила, подхватил за талию,
поднял высоко и закружил.
— Моя кузина! — хвастался он
громогласно. — Поступила!
А я зажмурилась и представляла, что
это Гес за меня радуется. Хотя кружить меня вот так Гес никогда не
стал бы. И дело не в силе, поднять он бы меня сумел запросто.
Просто не принято это у нас, вот и всё. Несколько слезинок всё-таки
вырвались из глаз, но сегодня было можно. Достаточно подумать, что
это слёзы радости. Девчонки ведь такие, да? Радуются и плачут,
горюют и ревут в три ручья.
А потом Ворс потащил меня к
комендантше общежития. По его словам, успевать надо сразу, а то
потом все хорошие комнаты разберут.
— Ты только решай сразу, хочешь с
такой же зелёной жить или со старшекурсницей, — продолжал
инструктировать меня Ворс, пока мы шагали к общежитию. — Старшие
пополезнее будут, да и выбрать можно из знакомых не стерв.
Он подумал и добавил:
— Не то чтобы мне так жалко наших
стерв, но всё-таки. А вот с однокурсницей заниматься веселее
будет.
Я же подумала, что со мной
заниматься весело никому не будет, потому что заниматься я особо не
планирую. И согласилась на старшекурсницу. Но только не стерву.
Нельзя, чтобы в одной комнате было сразу две стервы, верно?
Ворс с моим доводом согласился и
предложил поселиться с его однокурсницей Ламией. Что Ламия — это не
имя, а вид, я к стыду своему, не додумалась. Просто потому, что
полагала, будто ламии не живут в Маракате. У нас не чтобы общество
с предрассудками, но войны с эльфами тут сыграли свою роль. Ламии
пытались не вмешиваться, что со стороны выглядело как «и вашим, и
нашим». Вот и закончилось тем, что в нашем королевстве их почти не
осталось и, полагаю, в эльфийском тоже.