Мельников умилительно оскалился:
– Что ж… Там и продолжим!
***
Подвал в Алискином доме соседствовал с гаражом. Обменявшись между собой парой знаков, ночные гости решили начать с подвала. По активности, с которой все трое ринулись тут в разные стороны, я поняла, что нежилые помещения почему-то интересуют их гораздо больше. Однако сыщицкая фортуна сегодня явно гостила в каком-то другом месте. Перебрав пустые ящики, банки с краской, старые чемоданы и прочее, не уместившееся на чердаке барахло, они перешли в гараж.
Чёрный Бубликов «Патриот», скромно приткнувшийся у левой стеночки, вызвал у сыщиков приступ активности. Которая, в свою очередь, вызвала в Бубликове приступ негодования.
– Эй! Эй! – раздраженно крикнул он резво ломанувшемуся внутрь салона Каравайкину. – Куда полез?! Это моя машина! Есть постановление на мою машину?
Рядом немедленно возник Блинов и, удивленно-радостно тараща глаза, принялся рассказывать, что произошла небольшая ошибочка, и они знать не знали, чья это машина. Пока он махал руками у нас перед носом, Каравайкин мигом обшарил салон своими длинными ручищами и вылез, улыбаясь, словно именинник:
– Прости, брат! Обмишурился!
Мельников, стоя возле дверей, наблюдал за происходящим с явным удовольствием, даже складывалось впечатление, что он сейчас выдаст помощникам по куску сахару.
Наконец им надоело валять дурака, они полазали немного по гаражу, а Мельников вдруг спросил:
– Анна Алексеевна! А почему вы сегодня ночью выехали в направлении города, но потом вернулись обратно?
От неожиданности я хмыкнула, безмерно подивившись, откуда могли взяться у капитана подобные сведения. А капитан, не дав мне и рта раскрыть, продолжал:
– Вы ведь были на «Опеле»? Это не тот, что во дворе стоит? Машина Алисы Венедиктовны?
Поскольку ничего не оставалось, как кивать, именно это я и делала. Следователь удовлетворенно хмыкнул, распахнул дверь гаража и прямой наводкой двинул к «Опелю». Верные помощники кинулись следом.
Двухчасовой цирк под названием «обыск» явно близился к своему логическому завершению.
***
На Блинова и Каравайкина было жалко смотреть. От насмешливой дурашливости не осталось и следа. Даже если бы они вылизали Алискин «Опель» языком, лучше бы не стало ни на йоту: ничего криминальнее скребка для стёкол в машине не наблюдалось. Однако Мельников держался молодцом, и если и хмурил брови, то совсем чуть-чуть.