Алиска уставилась на меня в изумлении и едва не хрюкнула.
– Ты, Жужу, с дуба рухнула? Я вам что, врать буду? – Теперь она смотрела на меня с негодованием, словно враньё было тем, чем она не занималась ни разу в жизни. – Я бы тебе что, сразу не рассказала?
Аргумент был весомый. Она и в самом деле сразу рассказала, что познакомилась с соседом, который буквально умолил её писать портреты… Будь там хоть какой-нибудь намёк на роман, я бы услышала историю о том, что в первый же вечер он сделал ей предложение руки и сердца, а всю оставшуюся ночь ползал под окнами, умоляя выглянуть хоть на миг и озарить светлым ликом беспросветную мглу… Однако при упоминаниях об Аркадии этого и в помине не было… Но и про «Путь Бога» она ведь рта не раскрыла! И как знать, услышали бы мы об этом, если б не случившаяся трагедия? Всё это странно! Алиска и тайны… Это две вещи несовместимые… Нельзя хранить порох рядом с огнём.
Итак, Алиска продолжала сверлить на меня возмущенным взглядом, хмуря брови и обиженно кривя губы. Я опомнилась.
– Извини, я не это хотела сказать! Просто Мельников… – Насколько смогла, смягчив, я передала ей суть нашего разговора с капитаном. Волосы на голове у подруги встали почти что дыбом. – Вот я и хотела уточнить… Может когда-нибудь… Где-нибудь… В смысле, с чего он это взял?
– С чего он это взял? – словно эхо повторила Лиса, бессмысленно таращась мне в лицо. – Да я и в голове… Даже в мыслях… Давно? Тайна Полишинеля? Аркадий попросил меня пойти на вечеринку три дня назад! При чём тут его сотрудники!?
Она вскочила и забегала по кухне, раздраженно бормоча и всплескивая руками. Потом резко остановилась и, развернувшись всем корпусом, глянула в упор:
– А какой болван, интересно, сказал Мельникову, что я сумасшедшая?
Я чистосердечно пожала плечами. Мне и самой было любопытно, с кем из знакомых успел переговорить оборотистый следователь.
Алиска явно мало-помалу заводилась:
– И что же это: у такого крутого бизнесмена такая недоделанная любовница? Мало того, что не в себе, к тому же единственная, кто не в курсе, что связь у них интимная, крепкая и давняя… Вот это мне нравится больше всего! – Она хмыкнула и, уперев руки в боки, свирепо огляделась. – Выходит, если я не знаю такой малости, то могу и не знать, что это я его убила? Почему нет?