Ну, а коль эта любовь была безответной, есть шансы на то, что таковой она и останется. А вот, если взять парня в оборот, то и забудется, растает, словно тонкий мартовский лед. Поэтому заждавшиесся на селе своих интеллигентных женихов наиболее смелые коллеги стали оказывать Валерию Ивановичу явные и частые знаки внимания, провожали его из учительской неравнодушными взглядами. Весна действовала и на них, наполняла истомой тела и души, не дождавшиеся утонченных мужских признаний и ласк. Ухаживания обычных сельских парней – механизаторов и даже специалистов сельского хозяйства – они воспринимали без особого восторга, и замуж за грубоватых и, как им казалось, бездуховных "матершинников" и пьяниц не выходили, а, если и выходили, то, как бы по инерции или из необходимости произвести на свет потомство. Но вовсе не из любви, вспыхнувшей от духовной близости и физического притяжения. Реформирование сельского хозяйства, которое они наблюдали на примере своего села, привело к тому, что экономика ранее зажиточной Бурьяновки рухнула. Скот на ферме вырезали, поля толком не обрабатывали. Зарплату мужикам подолгу не выплачивали. Да, к тому же, так "секвестировали", что на нормальную, не то, что привольную, жизнь денег не оставалось. Содержать семьи, особенно молодые, было не на что. Шлюхи в городе за день больше зарабатывали, чем они за месяц. Вот и пошел в ход самогон, запили от безнадеги мужики, обозлились, чувствуя, как их унизили и лишили достоинства, не оплачивая, как надо, нелегкий и такой почетный в прошлые годы труд. Убивало и то, что даже местные, выросшие в одном селе девчата, больше не желали смотреть в их сторону. Они мечтали о суперменах и бизнесменах из западных и отечественных телефильмов, вздыхали не о героях – "стахановцах", а о бандитах, разъезжающих на черных мерседесах. Школьные учителки механизаторов и даже зоотехника тоже не воспринимали всерьез. Считали грубыми, неровней с ними. А других не было. Вот и образовалась на селе трещина в личной жизни многих молодых людей. Кто проворнее да сметливее, долго здесь не задерживался, уезжал в город в поисках счастья. А остававшиеся, считали себя незаслуженно обиженными и обойденными жизнью, мрачнели и озлоблялись с каждым проведенным здесь годом все больше. А света в конце "туннеля" так и не видели. О том же нередко говорили и в семьях сельчан. Поэтому даже молодые девчонки, наученные опытом своих вечно стонущих и недовольных жизнью родителей, уже понимали, что к чему и, естественно, мечтали совсем о другой жизни и иных избранниках.