Турки даже не подозревали о малочисленности войск, им противостоящих, не подозревали, что план их вполне достижим, но, правда, при одном немаловажном условии: он достижим в аналогичной обстановке и при аналогичном состоянии сил в борьбе с войсками любой армии мира, но только не русской.
Будучи спокоен за состояние границ России со стороны Кавказа, которые охранялись пятидесятитысячным ополчением грузинских царей Ираклия и Соломона, собиравшихся с помощью России добиться независимости от Османской империи, Румянцев решил развернуть активные наступательные действия на юго-западе.
31 марта 1770 года он писал графу Петру Ивановичу Панину:
«Придут ли рекруты или нет, доставится ли всё потребное или не будет, произрастёт ли трава или нет, я решусь 25 апреля первое движение своей армии сделать».
Действительно, в армии был большой некомплект. Румянцев сообщал в Петербург:
«Внутреннее состояние вверенной мне армии в своих великих недостатках, то есть рекрут и одеяний, а из последнего наипаче обуви, доселе ещё не поправляется по недоставлению того к полкам и уже не остаётся времени, а потому и надежды, чтобы сии нужды могли быть удовольствованы до начала кампании».
Румянцев предвидел правильно. Военная коллегия не успела и не смогла ничего сделать в оставшееся время. Быть может, уже тогда представилась императрице возможность оценить состав этого важнейшего в Державе органа, быть может, уже тогда она решилась подыскивать для столь ответственных и в то же время трудоёмких и многотрудных дел действительно способного к ним человека?! Война не раз доказала настоятельную необходимость реорганизации и в армии, и в военном управлении.
Рекруты всё-таки стали поступать. Повлияло на действия Военной коллегии решительное вмешательство императрицы. Но пополнение было совершенно негодным для боевых действий. Румянцев решил оставить вновь прибывшие подразделения в Хотине, включив их в состав гарнизона. Там предстояло подготовить воинов к предстоящим боям и подготовить должным образом. Пока же он приказал сформировать из каждых двух недоукомплектованных полков по одному полнокровному и боеспособному.
Вскоре главная армия выступила к Рябой Могиле. Чрезвычайно трудным и изнурительным был тот переход. Войска шли по земле, разорённой неприятелем. Румянцев подробно рассказал об этом в письме к императрице: