современной науки как таковой, ибо отрицает так называемый «научный метод», сущностно являясь его конкурентным антагонистом. При этом алхимическая литература в каждом конкретном случае представляет собой
частную репрезентацию данного метода, изложенную посредством символов, вследствие чего алхимические тексты могут различаться внешне, сохраняя полную когерентность с точки зрения герметико-алхимической традиции».
Когда гудение принтера прекратилось, Абрахам аккуратно согнул страницы и, не подписавшись, вложил их в конверт со штампом кафедры. «В конце концов, обратный адрес есть на штампе, а любая подпись под этим письмом была бы фальшивой», – объяснил он себе такой поступок.
II
На следующей лекции через неделю странный студент отсутствовал. Мистер Абрахам не придал этому факту особого значения, поскольку голова его была занята гораздо более насущными проблемами, связанными с тестами, приближающимся окончанием семестра и прочими университетскими заботами. В этот день он вернулся домой позже обычного; супруга, которая уже успела пообедать, разогрела ему еду и ушла говорить по телефону. Оставшись один в столовой, профессор налил себе полбокала красного вина и, ковырнув ножом фальшивую соевую отбивную, вспомнил про Айзека. «Заболел, вероятно, – подумал мистер Абрахам. – Или прогуливает с какой-нибудь… Интересно, а как на вкус телячий стейк с кровью или бараньи рёбрышки? Мне уже трудно припомнить». Он отхлебнул вина. Раздумывая о том, как студент воспринял его письмо и каким будет его ответ, тайный алхимик решил перечитать своё послание ещё раз после обеда.
Закрывшись в кабинете, он сделал бумажную копию текста, поскольку не любил читать с экрана, и уселся в глубокое кресло у торшера. «Н-да, тут заложено больше вопросов, чем дано ответов», – констатировал профессор через некоторое время, пытаясь добросить стопку страниц до письменного стола. Листы мягко спланировали на пол. «Если алхимия – метод, чем тогда является герметизм? И если этот метод приложим к любой человеческой деятельности, на что конкретно его следует направить ставшему на путь Царского Искусства? Почему истинные адепты избегали слова «алхимик» и называли себя Философами?.. Вероятно, мне надо было хотя бы в общих чертах прояснить эти вещи», – вздохнул мистер Абрахам и, потирая ноющий висок, пересел за компьютер.