– Коржики из кизяка лепите! – визжит маленькая Кукукина. – Откройте дверь! Сейчас как дам с ноги! Будете в унитаз своими костями ходить!
– Не наезжай, Кукукина! У меня же лунатизм, – оправдывается Обморок. – Я нечаянно ваших кур брал. Очнусь в своей комнате, а в руках варёная курица. Ну, мы с Авогадро и приговорим её на двоих, кароч.
– Ага, и так три раза подряд! – ехидно замечает Баха. – Лунатик сраный! Вот уж действительно – хуже наркомана могут быть только два наркомана!
– А травить людей токсичным бульоном – это уголовная статья, – огрызается Обморок.
– Яд – вообще-то средство чокнутых английских аристократок, – добавляет Авогадро.
– Это кто там у вас засел? – строго спрашивает Машка Коневодова, подходя.
– В туалете проходит малый слёт наркош, – сообщает Кирпичонок, по-военному отдавая честь старосте группы.
– Ладно, девчата. С Обмороком и Авогадро потом поговорим. А вообще, плюньте на них. Они же немного придурки. Лучше скажите, вы про Лизу Тростянскую ничего не слышали?
Баха, Кукукина, Кирпичонок и Родионов обмениваются недоумёнными взглядами.
– Нет, а что?
– Алина Пискулина говорит, что Тростянская не ночевала в общежитии. И вещей её нет. Куда она могла деться? Ведь она же не видит.
– Может, Лиза домой уехала? – предполагает Кирпичонок.
Коневодова скептически качает головой:
– Может и уехала, только почему никого не предупредила? Я отчего-то беспокоюсь.
– Вроде Лиза собиралась на мамин день рождения, – неуверенно говорит Русалина. Она вышла в коридор следом за Коневодовой.
– Значит, ты зря беспокоишься, – улыбается Машке Баха. – Что тут с ней может случиться? Скорее всего, Лиза к маме уехала. Наверняка Золужка знает. Нужно у неё спросить.
Шумное собрание возле туалета привлекает даже Алевтину. Массивная аспирантка появляется в коридоре, закутанная в банный халат и с полотенцем, накрученным на голову.
– Что тут у вас творится?
Галя Кукукина возмущённо тараторит:
– Мы Обморока и Авогадро, то есть Белозёрова и Соловых, застукали. Они наших кур воровали! Представляете? Хорошо, Женька Кирпичонок догадался пургена в кастрюлю насыпать. Вот теперь эти нелюди и не могут слезть с унитазов.
Алевтина кривится:
– Да я давно знаю, что Белозёров рыщет здесь по ночам.
Она поворачивается к дверям туалета и гаркает не хуже Фандобного:
– Эй, там за стеной! Потребители пургена! Заканчивайте свои посиделки. У вас скоро русский язык и литература.