А ночному сторожу Иванычу ничего не снится. Он неподвижно сидит за коротконогим столом в вестибюле у входа в Институт. Лысая, похожая на череп голова, бледная кожа, запавшие губы, иссечённые складками и морщинами, как у мумии. Маленькие серьёзные глазки с красными веками, словно утонувшие в глазницах, не мигая, глядят в фиолетово-сиреневую дымку за стеклянной дверью. Слева от Иваныча горит настольная лампа. В призрачном синеватом круге света лежит кроссворд – приглашает себя попробовать. Но этот классический сторожевой антураж обманчив. На самом деле Иваныч не любит решать кроссворды. Так же, как и смотреть на солнце.
* * *
– Это не город, а траур какой-то, – говорит Русалина, растерянно оглядываясь.
– А ты чего ожидала? В попе бриллиантов нет.
– Фу, Родионов!
Городок к себе действительно не притягивает. Апофеоз серости. Сверху его накрывает низкое пасмурное небо с бандами пепельных голубей. Внизу простираются кварталы одинаковых, как кирпичи, невзрачных домов. В домах и между ними – неулыбчивые люди в спортивных костюмах немарких расцветок. Местный электорат. Слегка оживляет безрадостный пейзаж лишь бетонный забор возле облупленного вокзальчика. Забор украшает яркий плакат. Родионов и Русалина не знают, что при «дорогом Леониде Ильиче» на заборе много лет красовался лозунг с обещанием «Мы построим!», при «Михалсергеиче» его ненадолго сменил «Мы перестроим!», а нынешний лозунг призывает «Мы восстановим!».
Будущие студенты стоят на автобусной остановке. Оказывается, им по дороге. Стремящаяся к знаниям Русалина поступает в тот же Институт, что и Родионов. Родионов рад. Ему нравится эта конопатая девчонка.
Один за другим неторопливые автобусы, раскачиваясь на колдобинах, подползают к остановке, фаршируются пассажирами и отправляются в разные концы города. И ни один из них не желает отправляться в сторону Института.
– Может, возьмём такси? – предлагает Русалина, которой надоело ждать.
– Ну.
Родионов послушно отправляется к стоянке такси. «Корыто мне, корыто!» Едва он успевает сделать десяток шагов, как к Русалине подкатывает жемчужина российского автопрома – лада-умора цвета мокрого асфальта в комплектации «руль и колеса». Настоящий «паровоз для пацанов» с горным тюнингом: наглухо затонированный кузов опущен до земли, на загудроненные фары наклеены реснички, сзади – стикер «Добро пожаловать в город без дорог!». Дверцы украшает аэрография – яростное пламя. В целом – огонь-машина. Мечта молодого джигита.