Пока Гвен мыла ванну и расставляла все по местам, прошло примерно десять минут. Тогда она еще не волновалась за дочь и даже не думала звонить ей, чтобы напомнить: ровно в двенадцать пятничная вечеринка по случаю победы школьной волейбольной команды для Тессы Колби – шестнадцатилетней модницы со слегка оттопыренными ушами, прячущимися под копной обесцвеченных волос, – окончена. Гвен, по правде говоря, даже не взглянула на часы, когда проверяла мобильник. Все мысли были заняты Мэттом, развлекающимся в номере «Иль-Плазы», и она думала, что время у нее под контролем. До того, как в спальне сына отчетливо раздался чей-то голос, Гвен считала, что все идет своим чередом…
Это не был Майкл. Голос, который она услышала – с характерной для взрослого хрипотцой, – не мог принадлежать одиннадцатилетнему мальчику, и Гвен словно очнулась: сначала вздрогнула, потом, прислушиваясь, застыла.
Тишина.
По спине пробежал холодок. Гвен уставилась на закрытую дверь, – с виду толстую, но сейчас как будто не плотнее картона, – сделала неуверенный шаг и наклонилась к замочной скважине. В спальне было тихо.
Ей хотелось думать, что это Майкл. Что он не спит, а дурачится с друзьями. Другого объяснения не было. Двери и окна заперты; никто, кроме Тессы, не мог попасть в дом так, чтобы она этого не заметила. Гвен обернулась: открытая настежь дверь, обклеенная постерами, тому подтверждение. Домой дочь не возвращалась.
«Чертовщина какая-то…» – она выпрямилась и застыла у порога, не решаясь войти. Страх сковал ее, и Гвен стоило огромных усилий приоткрыть дверь, чтобы как следует оглядеться.
Сын лежал в постели. Кроме него в комнате никого не было, но и Майкл не выглядел так, словно только что с кем-то разговаривал. Не светился экран его старенького смартфона, впопыхах спрятанного под одеялом, и за все то время, что она стояла на пороге, на мобильник с характерным звуком не пришло ни единого оповещения. Это было странно.
«Тебе не показалось!» – твердил ей внутренний голос или то, что зовется интуицией. Гвен нахмурилась и тихонько вошла в комнату.
Хруст.
Она беззвучно охнула и отпрянула назад. Под ногами – настоящий кавардак. Испуг сменился легким раздражением. Гвен поджала губы, разглядывая раздавленное драже «M&M’s».
«Негодник!»
Тонкая полоска света, застывшая на полу, не давала разглядеть всего беспорядка. Гвен подняла несколько валяющихся прямо под ногами карандашей и, переступив самолет, рассыпавшийся на ковре деталями «Лего», отправила их в канцелярский стакан. У письменного стола она подняла соскользнувшую со спинки стула школьную форму и подошла к кровати. Майкл спал и, судя по всему, очень крепко, раз не мог потянуть к себе одеяло, хотя явно замерз. Гвен погладила сына по волосам и, прежде чем покинуть спальню, укрыла его одеялом.