Очень интересно! И ничего не понятно. И все же! Меня к Барычеву по какому поводу вызвали? Где уже этот водитель?!
— Алис? — Макс робко касается кончиков моих пальцев, пытаясь привлечь внимание, — по вечеру…все в силе?
Под окнами коротким воем взрывается сирена, и во двор заруливают три внедорожника с синими маячками. В столовой становится тихо, потому что Барычева не ждали, а именно он ездит в этом кортеже.
— Капитан Винтер? — ко мне подходит учтивый парень в гражданском, а я не понимаю, как все это расценивать, — прошу вас.
Лица присутствующих вытягиваются. Мое, впрочем, тоже.
— В силе, — без энтузиазма, наконец, отвечаю Максу и поднимаюсь с места.
Ой, что-то не нравится мне все это!
Под едкие шепотки коллег иду к машине. Мне открывают двери, интересуются, не жарко ли мне и какую музыку я предпочитаю, предлагают воды и даже чего покрепче, а я все это время сижу с открытым ртом, не в силах собрать мысли в кучу. Только одна более явно пульсирует среди всех: «Если и Барсик решил за мной приударить, то моей карьере точно конец.»
Откидываю голову назад, прикрываю глаза и прикладываю к вискам с двух сторон бутылочки с ледяной газировкой. Ну, а может стоит поступиться со своими принципами, если на кону нормальная жизнь без боли? Стать любовницей старого женатого генерала в обмен на лечение в госпитале? Смогу ли я?
С одной стороны, я так устала, что иногда кажется, что ради избавления от этого кошмара, я готова вообще на все! А с другой…смогу ли я после всего этого жить нормально, не гнобя себя за то, что продалась?
— Прибыли! — объявляет улыбчивый водитель, и охранник открывает дверь снаружи, приглашая меня выйти.
Ступаю на мокрый асфальт и набираю полную грудь воздуха. Я должна собраться и быть готовой ко всему!
От машины до входа всего несколько шагов, но я успеваю почувствовать на себе чей-то взгляд, пробирающий до мурашек. Передергиваю плечами и, стараясь не думать о плохом, вхожу внутрь.
Меня провожают четверо: двое в гражданском и двое наших, из ведомства. Ни пропуска, ни документов никто не требует, потому что здесь вообще нет никого. Будто вымерли. Поднимаемся на этаж высшего руководства, и мандраж возвращается. Сжимаю челюсти, чтоб в этой гробовой тишине, к звуку наших шагов не добавилось клацанье моих зубов.
У приемной парни-провожатые останавливаются, пропуская меня вперед. Краем глаза вижу, что они облегченно выдыхают и даже вытирают пот со лба. Прохожу мимо секретаря. Женщина бледная, обмахивается газетой, а на столе замечаю сердечные капли. Неужели страшные такие инопланетники эти?