— То есть…и ты и Ирим…
— Да. Мы оба.
Я отстраняюсь от мужчины, отворачиваясь, чтобы его рука больше не касалась меня.
То есть, все эти «мы», «для нас» реально о НИХ? То есть вот так одновременно? Сразу двое?
Валар спокойно воспринимает мою реакцию и возвращается на место. К этому времени Ирим уже возвращается в комнату и, установив на пол блюдо с разогретым мясом, присоединяется к нам.
— Мы понимаем, для тебя это странно. Но в нашем мире это норма.
— То есть, вы не шутили, говоря, что теперь моя личная жизнь, это вы? — я тру нахмуренные брови, но мне так и не удается расслабиться.
— По-моему, не самый худший вариант, — улыбается Ирим, и сквозь жесткую поросль щетины я замечаю ямочки на щеках.
— И отказать я не могу?
— Можешь.
— Но это вас убьет…
— Не сразу. Обычный манурец или астилец погибает в течение месяца, кто-то полгода держится. Мы протянем чуть дольше за счет поддержки энергий планет.
— Мы не хотим давить на чувство жалости, Алис. Ты можешь отказать нам, но предупреждаю, что мы будем биться за твою любовь до последнего.
— Звучит как угроза.
— Именно! Потому что от наших с Валаром жизней зависят жизни миллиардов. Мы не можем оплошать.
— Так я не пойму, вам нужна я? Или вы заботитесь о своих планетах?
— Оба ответа верны. Такова наша судьба. Иначе нельзя.
Шокированная новостями, я молча кладу себе огромный кусок мяса с клюквенной подливкой и сосредоточенно жую, сопоставляя полученную информацию. Ни один из моих так называемых истинных мне не мешает, каждый ковыряется в своей тарелке, давая мне все обдумать в тишине.
С одной стороны, все это бесит. Меня просто поставили перед фактом, что если не соглашусь, то все умрут. Вот прям вообще все! С другой – мне нравятся эти парни, и при более удачных обстоятельствах знакомства я бы даже не раздумывала, заводить ли с ними роман. Но сразу двое…это как-то чересчур.
— Малышка, давай я тебя поцелую, и ты сразу примешь верное решение! Уверяю, ты не захочешь упускать такого шикарного любовника! — не выдерживает Валар, стреляя в меня хитрой ухмылочкой, — вернее, двоих!
— О боже! — смеюсь, в очередной раз закатывая глаза, и поднимаюсь, чтобы отнести грязную тарелку в посудомойку, — милый, остынь!
— Ты слышал, она сказала милый? —слышится из комнаты.
— Она сказала остынь, идиот!
Нет, с этими двумя точно не соскучишься!