- Это ты мне? – спросил ангел.
- Ну, кроме меня и моего дитя здесь никого нет. Так вам налить
воды?
- Не откажусь. Никак не привыкну к этой жаре. Но это много
лучше, чем в местах, где все покрыто снегом.
Женщина улыбнулась.
- Пройдите в дом. Незачем стоять на солнцепеке.
Ангел огляделся и, отодвинув полог, прошел внутрь. Женщина уже
положила ребенка в люльку. Она зачерпнула большой кружкой воду из
деревянной кадки, которая стояла возле ее ложа, и протянула
Рафаэлю. Сделав три больших глотка, Серафим удовлетворенно
выдохнул.
- Наверное, тело приходится тебе и твоему ребенку в такую
жару?
- Он уже привыкает, – женщина улыбнулась и посмотрела на детскую
кроватку. – Он у меня сильный. Хлопот с ним никаких. Спит
беспробудно, а просыпается только чтобы поесть, хвала небесам. Не
ребенок, а просто ангел! Весь в отца.
Серафим протянул женщине кружку.
- Покажи мне его, – сказал Рафаэль. – Хочу видеть того, кого ты
нахваливаешь. Ведь еще немного и он станет таким, как те сорванцы,
что едва не сбили меня минуту назад.
Женщина подошла к кроватке, наклонилась и взяла на руки свое
дитя. Легкая полупрозрачная ткань, которой была накрыта кроватка,
скрывала малыша от солнечных лучей, бьющих через окно. Едва он
почувствовал тепло материнских рук, как тут же начал дергать своими
маленькими ручонками, шевелить губами и причмокивать. Женщина
стояла к Серафиму спиной и повернулась, чтобы показать дитя свое.
Серафим замер. От налетевших мыслей, ему стало не по себе. Он
закрыл глаза и затряс головой, отгоняя видение. Ничего не
произошло. Его взор по-прежнему был устремлен на ребенка. С
угольно-черной кожей.
«Вот так случайность! - подумал Рафаэль. – Они не просто
прелюбодействуют. У смертной ребенок от ангела! Срочно в Пределы!
Хотя, нет. Надо все выяснить, вдруг он не один такой. Сначала все
узнаю, а там уж…».
Женщина протянула ребенка ангелу. Серафим смотрел, как он тянул
к нему свои маленькие руки, шевеля пальчиками, не в силах
пошевельнуться. Он чувствовал некую Силу, исходящую от этого
создания. Вероятно, часть Силы ангела передалась этому
существу.
«Это дитя порока! Не смей брать его! - билось в висках
Серафима». И, наконец, он произнес:
- Мне пора.
Он резко развернулся и покинул дом. Выйдя на улицу, Рафаэль
глубоко вздохнул - «Надо бы обсудить это с Габриэлем и
Михаэлем».