Гельвеция - страница 16
Вечером он набрал подозрительный номер. К его удивлению ему ответил знакомый женский голос. Они весело поболтали и сговорились совершить в субботу совместную горную прогулку на велосипедах.
Легкие подъемы они брали на великах, а крутые преодолевали пешком. Их путешествие не было длинным. Облюбовав густую рощицу, они углубились в неё и расположились на уютной полянке.
Общение было изумительно эмоциональным и радостным, что послужило поводом для написания Барсуковым очень простого стихотворения:
Время летит
Новогодняя веранда
Барсуков помнил как на Кировском меняли деревянные торцы на асфальт. Вот огольцам-то было раздолье. Проспект перекопали траншеями, завалили кучами песка и гравия. Он являлся для пацанвы отличной зоной для игры в прятки, в войну, в пограничников. На прекрестках дымили асфальтоыве котлы. Романтика.
Еще он помнил прощание с академиком Павловым. Гроб стоял в большом светлом зале, украшенном большими пальмами в кадках. Народу в зале было немного и бабушка, которая привела его на печальную церемонию, сетовала: «Грех не попролщаться с великим человеком».
И помнил грохочущие по проспекту колонны танков, что возвращались с финской войны, и песенку, которую он исполнял на вечере в школе на мотив «Раскинулось море широко»:
«Господи, какой же я старый, – прервал свои воспоминания Барсуков, – и как быстро время прошло, и все изменилось. Кажется еще недавно существовали патефоны, керосиновые лавки, иголки для чистки ниппелей, радиолы, паровозы, примусы, кальсоны…»
Он сидел у окна и наблюдал как дочь и её муж рвзвешивали по перилам веранды, по кустам вокруг дома электрические гирлянды, чтобы доброй иллюминацией вместе со всеми швейцарцами встретить Рождество и наступающий новый 2015 тод.
«Эво как меня потянуло на воспоминания. С чего бы это?, – подумал Барсуков. – А то, что время быстротечно, так это не новость, чего уж тут удивляться?».