– Ты же знаешь, я уже такими мелочами не занимаюсь… Но платочки – это интересно. Уже ведь не первый, да?
– Третий за год. Но оба раза они были у каких-то студентов убогих. Но там без насилия, вроде как. Один в ванне утонул. Другой после обильного самоистязания повесился в чужом гараже. Дела не мои были, подробностей не знаю. Но если ты сможешь эти три эпизода связать, то я вообще подполковника получу! Тогда с меня бонус – магнит на холодильник! – он снова искренне развеселился.
– А с чего ты взял, что у нее есть деньги на частное расследование? Может, это она от шока? Куда только люди не тыкаются, когда суженого кадавром делают…
– Милостивый государь, я с Вас смеюсь. Стал бы я звонить просто так. Они не на пособия живут – сразу видно.
– Сможешь мне к вечеру дела тех двух студентиков достать?
– Ну, тут запрос надо делать, Кристину теребить. Но я попробую. Ты, главное, вдовушку зааркань.
– Диктуй.
– Дунайский проспект, 26. Подъедешь, позвони.
Окончив разговор, Игнатов посмотрел на время звонка. Полежав на спине несколько секунд, он резко вскочил с кровати. Он был ростом чуть выше среднего, худощавый и жилистый, с короткими темно-русыми волосами, карими глазами и блеклым, бесцветным лицом. Подойдя к журнальному столику, он открыл большую тетрадь с надписью «Лиловая книжица», нашел соответствующую дату – 16.04 – и поставил в верхнем левом углу двоеточие. Ниже написал букву t и время звонка Барабаша – 7:09. Держа в руке блокнот, Игнатов подошел к окну. Обратив взор на близлежащую девятиэтажку, он стал записывать порядковые номера горящих окон, начиная с верхнего этажа.
– 9.2, 9.4, 9.9, 9.10, 9.17. 9.23, 8.1, 8.6… – вполголоса комментировал Игнатов производимые записи.
Умывшись и налив себе кофе, Игнатов подошел к двери одной из комнат в квартире. Дверь была железной. Он нажал на кодовом замке цифры 6, 7, 1, 9, затем вставил ключ в скважину верхнего замка и магнитную карту в подсвеченное пространство нижнего. Дверь открылась внутрь. В комнате мерцал слабый сиреневый свет. Игнатов сел на рабочее место, являвшееся необычной композицией трех предметов мебели. По центру это был обычный рабочий письменный стол. По бокам от сидящего стояли письменные ящики – три с каждой стороны. Слева располагался стол для игры в американскую рулетку. Справа стояла бывшая в употреблении бледно-желтая лакированная школьная парта с разнообразными надписями и рисунками непристойного содержания.