Игнатов вобрал голову в плечи:
– Дай мне, Валентин Ильич, хотя бы… Я не спасую. Ветер в спину, как говорится… Не будет больше этой мешанины январской… Я уважаю Светлану. Поверь.
Офицер задумался.
– Я тебе верю. Но «дело прочно, когда под ним струится кровь». А ты со своей демагогией… Хватит этого! Нужны новые люди! А ты? Ты-то каков?
– Я не новый, Валентин. Я обновленный. И не тебе тянуть эту лебедку. Закреф постигнут. Я всегда бью только обухом, так что лезвие смотрит на меня самого.
Подполковник лягнул Игнатова ногой в грудь. Тот вместе со стулом опрокинулся назад.
– Помни, Игнатов, что мне стоит сделать два звонка, и ты на этой трассе будешь милостыню собирать с утюгами в руках. И не зачтется тебе, что мы тогда с тобой блокадницу хромую в четыре ноги напиздячили. Хотя… к чёрту всё! Звоню крайним, – подполковник сплюнул на Юрия.
– Дай мне ход! Два хода!
– Уже звоню Желудкову.
– На Кольцевой есть место под асфальтом, где… Я покажу! Там, где кофр! Митя, пожарник, его ищет!
– Мне до одного места, Юрий, что там ищут пожарные. Шланг свистку не товарищ.
Глаза Игнатова налились яростью.
– Ну и хуй с тобой, мудак тупорылый! Хочешь драки – будет драка.
Подполковник отложил телефон и хлопнул в ладоши.
– Ну наконец-то! Да! Точно! А я всё… всё мямлю: «надо, не надо», «еще рано, уже поздно». Действительно! Ну, голова! Це ді́ло, как говорят еуропэйцы! Лейтенант, как думаете, что делать с этим гражданином? – он посмотрел на сержанта Кротова.
– Не имею понятия, товарищ подполковник! И я сержант.
– А можешь стать лейтенантом. Если хочешь, – он вопросительно посмотрел на младшего коллегу. – По глазам вижу, хочешь.
Сержант резко вытянулся по струнке, всем видом выражая искренний энтузиазм. Все пятеро, включая поднятого с пола Игнатова, вышли на воздух и проследовали к проему в высоком бетонном заборе, разделявшем автодорогу и прилегающую промзону. На земле лежал всё еще не растаявший апрельский снег.
– Вот тут, вдали от посторонних глаз, мы с тобой, стукачонок, и порешим, – зло цедил подполковник.
Освобожденный от наручников Игнатов потирал запястья.
– Чего тут решать, Валентин Ильич? Ставки сделаны. All-in.
– Эх, молодежь! Ооолл-иииин! – передразнил Юрия подпол. – Говори «ва-банк», пятая колонна. Лейтенант, держи крепко! – он протянул постовому боевой нож. – А ты, Игнатов – как ты любишь – мистикой своей оборону держи. Давайте, ребзя, погнали.