Да уж, это он умеет – отвечать на заведомый вздор терпеливо, обстоятельно, без траты драгоценных эмоций… Солидно и убедительно. Не отнять. Ребята часто мне говорят: «Твой, конечно, никакой не писатель, но вчера в „Литературке“ (вариант – „Тогда на пленуме“) это он хорошо сказал…».
– С наилучшими пожеланиями, А. Сергеев, – заключает «мой», додиктовав до конца. – Число не забудь.
Он довольно страшон на вид: обрюзгший мужик под пятьдесят, на голове залысины, физиономия заросла дремучим волосом. Ему самому, кажется, собственная внешность представляется свирепо мужественной, производящей на дам внушительное впечатление. И как ни странно, насчёт многих из них тут он не ошибается.
Он облачён в домашнюю пижаму из синего вельвета. Поверх – безрукавка на меху: вторая половина апреля, в Москве уже сухо, но холодно, и в домах тоже.
– Эта принцесса забыла взять остальные на Суворовском, – произносит он мрачно, роясь в своих папках. – Ты сходи-ка туда, забери их, когда уеду. И сама там разберись – ответь, на какие можно.
Принцесса – это его единственная дочь Катька. Она сейчас в Софии, в командировке (бывают, видать, и такие у корреспондентов московской молодёжной газеты), а на Суворовском бульваре живёт Катькина мать, его бывшая жена. Бывшая – де-факто, они уже лет пятнадцать вместе не живут, но официально почему-то так и не разведены, и он по прежнему прописан у неё. Туда-то и идут письма читателей, что находят его адрес в «Справочнике Союза писателей СССР». (Те же, кому сей справочник неведом, пишут на адреса Союза и Московской писательской организации, издательств и редколлегий толстых журналов, и периодически забирать их оттуда также входит в мои обязанности.)
– Хорошо. – Я начинаю собирать свежеотпечатанные ответы, на каждом из которых он ставит свою размашистую.
К письмам он относится чрезвычайно серьёзно, отвечает на все без исключения, какую бы чушь ему не писали. Только на некоторые доверяется отвечать мне: если, скажем, некто просит сообщить, где и когда выходили все нетленные произведения властителя его дум (нет бы самому дойти до библиотеки!), или кто-нибудь страстно вопрошает – скоро ли, наконец, будет напечатана очередная часть задуманной трилогии?..
– Я больше не нужна?
– Будь добра, свари-ка кофе, если не торопишься, – отрывисто говорит он, листая рукопись.