И …забрало удачу.
Фортуна внезапно изменила ему. Нельзя быть удачливым везде. Иначе как объяснить поведение шефа, который вдруг запретил ему печатать горячий скандальный материал, за который готовы были заплатить круглую сумму? Это же не просто материал, а сенсация! И, конечно же – фанфары, аплодисменты, панегирики в его адрес. Да, будут колкие и язвительные комментарии, а может, и критикующие публикации конкурентов.
Ну и что? Это часть публичности и известности, обязательный атрибут признания. Про неинтересного человека ничего и не пишут.
Но в этот раз все пошло не так. Шеф, такой же авантюрист, как и он сам, сначала было загорелся и даже дал добро на публикацию. Да, фактов было мало, скорее, материал представлял набор слухов. Но порой именно слухи, а не факты больше всего и интересуют читателей.
…
В день выхода материала он с предвкушением славы открыл первую полосу и …ничего не нашел. Никакого намека на его материал. Он перелистал страницы, хотя удивительно, ведь его статьи всегда были на первой, самой важной полосе. Заказные материалы, коммерческие пиар-статьи и прочий хлам. Словно газета вдруг стала немой и глухой. Кто же будет читать этот мусор?
Он в бешенстве скомкал газету и выкинул в помойный ящик.
…
Шеф сначала долго прятался от него в кабинете, окружив себя сотрудниками: изображал занятость. Наконец, он поймал его наедине.
– Шеф, в чем дело? – спросил он возмущенно. – Где мой материал?
– Арсен, присядь, – показал шеф на стул. – Материал пришлось снять.
– Что?
– Хочешь покурить? – главный предложил ему гаванскую сигару, которую курил, когда нервничал.
– Что за издевательство, шеф? – Арсен стал закипать от бешенства. Непривычное поведение редактора выводило его из себя.
– Арсен, я хочу, чтобы ты спокойно меня выслушал
– Хорошо, я слушаю, – еле сдерживая себя, в холодной ярости прошипел Арсен.
– Ты перешел дорогу влиятельным людям, – шеф невозмутимо отрезал кончик сигары и подкурил от зажженной спички. Он считал, что зажигалки портят вкус закуриваемого табака и пользовался только спичками.
– Разве это впервой, шеф? На том газета и стоит.
– Ну, газет много.
– Правильно, газет много. Но мы – одни. Мы единственные. Поэтому нас читают. Поэтому нас любят. Разве это не показатель нашей работы?
– Да, – согласился он, пытаясь не смотреть ему в глаза. – Но есть одно «но».