Безусловно, они это понимают и, можно быть в этом абсолютно уверенным, исключают даже малейшую вероятность заинтересованности в поиске сенсаций.
Очень красочно свое состояние при исследовании околосмертных состояний описал Кеннет Ринг в своей более поздней книге [32]:
«… как академический исследователь ПСП (как сегодня сокращают посмертные переживания (по аналогии с околосмертными переживаниями ОСП), и как обычно на них ссылаются), я привык балансировать на краю своего профессионального престижа.
У кормушки историй о ПСП, равно как и об НЛО, постоянно толпятся желтые газетенки.
Однажды, после публикации моей первой книги по ПСП «Жизнь и смерть», в одной из мелких газеток, совершенно случайно, появился сенсационный (и вводящий в заблуждение) заголовок: «НОВОЕ ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЖИЗНИ ПОСЛЕ СМЕРТИ!».
После этого мне приходилось терпеть укоризненные, а иногда и уничижающие взгляды декана моего факультета, а также беззлобные, но порой колкие насмешки своих коллег.
Любой, кто изучает смерть и к тому же не исключает предположений, что можно пережить собственную смерть, мгновенно рискует тем, что его как профессионала не будут воспринимать всерьез».
И, все же, для меня как представителя естественных наук, ключевым является требование чистоты эксперимента и обработки эмпирической информации, которым в данном случае является отсутствие каких-либо промежуточных (в том числе и временных) звеньев между источником (пациентом) и наблюдателем (врач реаниматолог).
Обоснованность этого убеждения подтверждает сам М. Сабом, рассказывая о своих сомнениях и колебаниях в процессе принятия решения о начале исследования околосмертных состояний:
«В тот период своей карьеры я лично направлялся и участвовал в более чем тысяче подобных реанимаций. Я знал, из чего состоит реанимирование, на что оно похоже.
Я с нетерпением ждал момента, когда пациент заявит, что он ВИДЕЛ то, что происходило в его палате во время его собственной реанимации.
На такой встрече моим предназначением было дотошно исследовать детали, которые обычно не могли быть известными непричастным к медицинскому персоналу».
По существу, я противопоставлял свой опыт обученного кардиолога поведанным мне визуальным воспоминаниям непрофессиональных лиц.
При этом я был убежден, что будут проявляться очевидные несоответствия, которые позволили бы приуменьшить значение этих предполагаемых визуальных наблюдений до не более чем догадок со стороны пациента».