– Нордикус, нам не одолеть эту свору бродяг! Мессир не заботится о безопасности своих вассалов…
– Не спешите с выводами, Годвульф! Ведь он, всё-таки, пришёл! – перебил его другой, со страшными шрамами на благородном лице. Здесь имелся кивок в направлении Фёдора.
– Не обо мне ли речь? – усомнился он.
– Это ешё более осложняет ситуацию!
В противном случае ещё были, какие-то, надежды на успешное окончание предприятия. Хотя связь я нашёл, и смог бы поддерживать её так долго, сколько бы т о т был там, но он здесь, и круг замкнулся. Имеет место – тенденциозность пространственно-временного порока. Несовместимость пребывания объектов в одном континууме, системная объемная свёртываемость реальности…
Тон беседы был витиеватым, а смысл тёмным. Фёдор, решал – не вступить ли в полемику со странными незнакомцами, но тут угрюмый гражданин в безрукавке, свалил кушанья на его стол. Перемещая большой поднос, он не расставался со своим ножом, а наподобие пиратов Стивенсона, держал его в зубах.
Кушанья явились удивительные. Их было немного: толстые кровяные колбаски, удавом свернулись на фарфоровом блюде, бок жареного поросёнка, час назад бегавшего по двору, а теперь залитого чесночным соусом, средняя щука с трюфелями. Была узкогорлая оплетенная соломой бутыль, с каким-то подозрительным пойлом и знакомый кубок чернёного серебра.