Она посмотрела и увидела только ржавую дверь в небольшом кирпичном здании.
Они проследовали к этой двери, он тихонечко ее толкнул, и она открылась так, как будто была совсем новенькой дверцей от импортного автомобиля.
Внутри было темно, но на удивление сухо. Глаза потихоньку привыкали к темноте, и она увидела абсолютно пустое, невероятно чистое помещение, проходить в которое было даже страшно из-за того, что такой абсолютной чистоты не существует.
– Мы на месте, – сказал Филипп.
– Что это? – спросила Ви.
– Место начала похода, – ответил он.
– Куда мы пойдем? – спросила Ви.
– Мы пойдем туда, где живут тени. Ты все еще хочешь? – спросил Филипп.
– Можно я буду звать тебя Фи? Пока никто не позаимствовал эту частичку твоего имени, это очень упростило б мне жизнь – твое имя слишком длинное, – только и ответила Ви.
– Без проблем, – ответил Фи, устраиваясь в середине комнаты. Флафф сидел рядом и смотрел на него серьезно.
– Ты хочешь что-то вернуть? – вдруг спросила Ви.
– Она ушла слишком рано. Я не успел ее спасти. Я хочу найти ее там и спасти, – ответил Фи.
– Фи, тебе не кажется, что ничего вернуть нельзя? – в этот момент Ви окружила оглушающая тишина. Такая, от которой лопаются перепонки в ушах.
– Вернуть можно все, если самому вернуться, – ответил Фи. – Ты будешь мне нужна, чтоб забрать Флаффа обратно.
– Ты хочешь там остаться? – спросила Ви напряженно.
– Да, ответил Фи, – и это правильно.
– Как ее звали? – спросила Ви.
– Филиппина, – ответил Фи, и звенящая тишина оглушила Ви окончательно.
– Фи, ничего нельзя вернуть! – уже дрожащим голосом ответила Ви.
Он только посмотрел на нее угрожающим взглядом и спросил: – Я ухожу. Ты со мной?
* * *
«Дождь. Этот проклятый дождь. Мне кажется, я совсем скоро его разлюблю. Опять этот город, он и пять лет назад был таким уродливым. Никаких шансов на любовь к этому городу. Никаких».
Она шла по аллее за руку с Фи, который держал в руках Флаффа.
Он остановился.
– Это будет здесь через 20 минут. Посидим, – сказал Фи и указал на скамейку.
Они уселись, и Ви принялась рассматривать прохожих. За пять лет в этом городе практически ничего не изменилось. Все те же унылые лица, все те же ржавые вывески. Даже люди, кажется, в этом городе уже рождаются с унынием на лице. Как Виктор мог прожить в этом городе столько времени? Он ведь не такой, как они, он умный, веселый, совсем не унылый. Как белая ворона среди стаи черных мокрых куриц.