Кирилл протянул руку, но толстяк своей ладони не подал.
– Какой у тебя телефон? – вдруг спросил он.
Кирюша замялся. – А у тебя какой?
– «Моторола»! – увалень запустил пятерню в карман брюк и выловил оттуда сверкающий брусочек с кнопками. – Гляди!
В те времена мобильник имелся не у каждого взрослого. Чего уж говорить о второкласснике?
– Ох, ты!.. – прошептал восхищённый мальчуган.
– Да. А ещё там двадцать игр есть! – жирдяй просиял от полученного эффекта. – А у тебя какой? Покажи.
– У меня нет телефона… – Кирюша потупил глаза.
– Так ты из этих, из коробочных? – толстяк чванливо выпятил вперёд мясистую нижнюю губу. – Как Хмырь?
– А кто такие коробочные? – Кирилл непонимающе глядел снизу-вверх на здоровущую, оттопырившую губу, физиономию. – И кто такой Хмырь?
– Коробочные, это те, что живут в коробках. А Хмырь, это такой же как ты очкарик. Вон тот, рыжий, с первой парты.
– Я вообще-то в доме живу, – не согласился Кирилл.
– Это я в доме живу, а ты живёшь в коробке, – заявил Комод на полном серьёзе.
Кирюша только пожал плечами.
– И Хмырь в коробке живёт, – продолжил жирдяй. – А сидеть ты теперь будешь с ним, на первой парте. Где лохи сидят.
– А кто такие лохи?
– Это такие, которые живут в коробках, и у которых нет телефона.
– А…
– А деньги-то у тебя есть? – не дал ему договорить толстяк.
– Деньги?.. Есть.
– Сколько?
– Десять рублей.
Комод огляделся по сторонам. – Давай.
– Как, давай? – оторопел Кирилл.
– Просто. – Туша угрожающее двинулась на него.
«Куда ж ты забился?».
Клиф лавировал между густозаселёнными столиками в табачном мареве. В этом заведении не ставят музыки. Здешняя музыка – пьяный гвалт.
«Где ты, чёртов засранец?».
Вот и он. В углу. Рыжая щётка волос. Нос крючком. Очки-Ленноны.
Они оба с детства носили очки. У обоих была аллергия на линзы. Только у Клифа ещё и «предастма».
На столике перед Хмырём две полные кружки пива. В руках третья – почти пустая.
– Здорово, Вольт!
– Чего так долго-то?
– Не девушка. Подождёшь. – Клиф сел.
– Это тебе, – Вольт подвинул одну из полных кружек Клифу, – за мой счёт.
– С чего вдруг такая щедрость? – Клиф провёл пальцем по запотевшему стеклу.
– Пей, говорю!
Клиф сделал несколько больших и жадных глотков. Холодное пиво в такую жару (пусть даже это разбавленная «Балтика 7») – подлинное блаженство.
– Чего звал-то?
Они учились в одном универе, на одном факультете – юридическом. Но в разных потоках, разных группах. Поэтому могли не видеться неделями, несмотря на то, что жили по соседству. В «коробках».