– Я чувствую, что мне очень хочется пить, – попыталась улыбнуться Лиана.
Вениамин Львович взял с круглого столика высокий стакан и налил из графина воды.
– Прошу Вас.
Лиана пила воду маленькими глотками, прикрыв глаза с длинными, пушистыми ресницами.
– Боюсь, – произнесла она, допив воду, – мне не хочется говорить о детстве вообще.
– А я боюсь, что без понимания того, что было в Вашем прошлом, не получится разобраться в настоящем, Марина, – произнес Бахметьев, довольно безапелляционно, пересаживаясь из-за стола в кресло.
Она подняла на него глаза. Удивление с тонким налетом улыбки. Будто обнаружила вдруг то, чего уже не ожидала увидеть.
– Мое имя – Лиана. Вы не в ладах с памятью, доктор?
– Простите.
Стало тихо. Лишь искусственный огонь в камине издавал свой запрограммированный треск.
– Так что скажете – можно изменить характер человека? – Упрямо вела к своей теме Лиана.
– Если за характер принимать набор стойких, сравнительно постоянных психических свойств, которые и определяют поведение человека, то не стоит иметь надежду на скорое изменение. Но, тем не менее, привычки могут меняться в зависимости от поведения партнера. Если партнер ценен, если есть боязнь его потерять, то привычные желания можно гасить.
– Это, к примеру, если на острове, кроме меня нет женщин, то привычка иметь других женщин со временем утратится?
Бахметьев улыбнулся и продолжил:
– Может быть важнее попробовать разобраться в причине этих привычек и по итогам – либо, на самом деле, изменить свое отношение, либо принять твердое решение и начать новую жизнь?
Лиана заинтересованно посмотрела на него.
– Поймите, – Бахметьев запнулся, вновь едва не назвав ее Мариной. – Поймите, Лиана, я не могу давать Вам советы. Но мой опыт говорит о том, что мужчина, привыкший к тому, что долгие годы его жена мирится с предложенными обстоятельствами и живет по его правилам, вряд ли способен по одному щелчку изменить свой образ жизни.
– То есть, это что же получается – как в поговорке про горбатого и могилу? – нервно хихикнув, произнесла Лиана шаблонную фразу.
– Не надо мыслить столь категорично. В паре каждый допускает ровно столько, сколько другой готов принимать.
– Не намекаете ли Вы на то, что женщина сама виновата? – медленно произнесла Лиана, вложив в слова щедрую порцию сарказма.