– Пожалуйста, успокойся, прошу тебя. Кто еще в доме?
За спиной сестры появилась фигура Николая Степановича, мужа их сводной сестры Ирины.
Он изумленно взглянул на свое отражение в углу экрана, пригладил усы и тихо произнес:
– Егорушка, привет.
– Привет, Степаныч. Что там у вас стряслось?
– Егор, похоже, что и, правда, того…, стряслось.
– Что?
– Это…. Пропал, похоже, Иваныч.
– Подробнее можешь?
– А ты можешь, наконец, приехать? – услышал Егор окрик сестры, от которого Николай Степанович вздрогнул.
Это было совсем не свойственно сдержанной Лиане.
– Линочка, успокойся, милая. Сейчас он во всем разберется, – произнес Николай Степанович, глядя, то на экран, то на Лиану, которая рыдала, причитая что-то неразборчиво. – Егор, тебе, правда, лучше приехать. Плохо ей совсем. Час назад чуть обморок не случился. Мы с мужиками всю дорогу взад – вперед от дома до магазина прочесали. Нет его машины нигде, как ветром сдуло. А ветер-то к слову жуткий, метель закручивает во всю ивановскую, и минус уже немалый… Егорушка, кажется, дело керосином пахнет.
– Он в магазин поехал, на ночь, глядя? – удивился Егор.
– Ты понимаешь, он сказал, что какой-то напиток забыл. Как же его…, мудреное такое название. Черть-его, не помню, – изо всех сил напрягал память Николай Степанович.
– Господи, только успел помечтать о выходном, в тишине и покое. Спасибо вам, родственнички.
Николай Степанович развел руками и начал пространственно извиняться.
Егору жутко захотелось курить.
– Ладно, прекрати. Скоро приеду. Присмотри пока за Линой. Глаз с нее не спускай. Если что – сразу скорую вызывай.
– Да, да, Егорушка, я рядом буду. А доктор у нас тут свой, ты не беспокойся.
Егор не стал расспрашивать про «своего доктора», захлопнул крышку ноутбука и прошел в ванную. Умывшись ледяной водой, он с тоской взглянул на мягкий верблюжий плед на диване и со словами «Маффин, охранять», вышел из дома.
Метель, завывая, кружила над машиной, обволакивая ее белым, пушистым покрывалом. Взглянув на тринадцать пропущенных звонков на мобильном, Егор достал из-под сиденья щетку на длинной прорезиненной ручке и, вздохнув, принялся очищать автомобиль от снега.
Из открытой форточки было слышно, как каминные часы в доме пробили один раз.
Двенадцатью часами ранее
Доктор-психотерапевт Вениамин Львович Бахметьев по внутренней системе сообщений еще раз напомнил помощнице, что сегодня короткий день, но в приоткрытую дверь было слышно, как она продолжает шуршать бумагами.