Зазвонил телефон. Воронцов снял трубку. Это был Кочемасов.
– Здравствуйте, Павел Константинович, – сказал в трубку Воронцов, и Богдан тотчас же присмирел, будто Кочемасов был не где-то далеко, а прямо здесь, в воронцовском кабинете.
– Какие новости? – спросил Кочемасов.
– Подписали, – коротко ответил Воронцов.
– Англичанин еще у тебя?
– Выпроваживай его поскорее и приезжай. Расскажешь подробности.
– Хорошо.
Воронцов положил трубку. Богдан с видимым облегчением откинулся на спинку кресла.
– В общем, за тебя пьем, Ленард, – повторил он тост.
– В следующий раз, – объявил Воронцов. – Нас ждут.
– Кочемасов?
– Да.
Не то чтобы Воронцов так уж спешил к Кочемасову, просто ему было жаль Бэлла. Англичанин это понял и оценил. Он торопливо поставил на стол фужер с водкой и благодарно улыбнулся Воронцову.
– Я жду вас в Британии, Алекс, – сказал он. – Как мы и договаривались.
– Билет у меня на двенадцатое число, – кивнул Воронцов.
Поднялись, пожали друг другу руки, прощаясь. Богдан хлопнул Бэлла по плечу. Тот ответил своему мучителю жалким подобием улыбки.
– Где это он тебя ждет? – спросил Богдан Воронцова, когда они остались одни.
– Я лечу в Англию двенадцатого. Бэлл пригласил меня в гости.
– А почему только тебя? – обиделся Богдан. – А я?
– Потому что я – президент «Дельты». А ты – всего лишь начальник отдела, – сказал безжалостно Воронцов.
– Начальник отдела безопасности!
– Мне в Англии ничего не грозит, – широко улыбнулся Воронцов. – Спокойная страна, мирные люди.
– Вот сука! – сказал в сердцах Богдан.
– Кто?
– Бэлл, кто же еще. Игнорирует.
– Просто он тебя боится.
– Ты так думаешь?
– Уверен.
Пропуска были заказаны на обоих: и на Воронцова, и на Богдана. Милиционер в вестибюле привычно проверил документы, показал в сторону лифта:
– Пятый этаж, направо.
Они сами знали и про пятый этаж, и про то, что направо, – к Кочемасову наведывались пару раз в месяц, а бывало, что и чаще. В лифте они были одни. Богдан мрачно разглядывал в зеркале свое отражение и теребил яркий галстук. Наверное, волновался. Как-никак к хозяину идет… Боялся он Кочемасова, и Воронцов об этом знал.
– Не дрейфь, – покровительственно сказал он Богдану.
Тот судорожно вздохнул и промолчал. Он сам на себя был сейчас не похож.
В приемной секретарша встретила их без улыбки, сухо кивнула в ответ на приветствие и скрылась в кочемасовском кабинете. Через несколько секунд появилась опять и с прежней холодностью во взгляде пригласила: