Крейсер «Суворов» - страница 41

Шрифт
Интервал


– Вот оно как теперь…

Потом все улеглись по койкам-«шконкам». Воронку выделили матрас, подушку, одеяло, простыни. До тех пор пока не освободится «шконочка», спать ему, как и другим молодым матросом, предстояло на рундуках.

– Ложись на моем, – указал Бес, – заодно имущество будешь охранять…

Так и не поняв, о какой охране идет речь, Воронок быстро раскинул матрас на трех рундуках под шконкой Беса.

Сергей не помнил, как заснул тогда. Разбудил его Гимн Советского Союза, который в шесть утра по будням и в семь по воскресеньям поднимает экипаж корабля:

«Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь.
Да здравствует созданный волей народов
Единый, могучий Советский Союз!
Славься, Отечество наше свободное,
Дружбы народов надежный оплот!
Партия Ленина – сила народная
Нас к торжеству коммунизма ведет!
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил:
На правое дело он поднял народы,
На труд и на подвиги нас вдохновил!
В победе бессмертных идей коммунизма
Мы видим грядущее нашей страны,
И красному знамени славной Отчизны
Мы будем всегда беззаветно верны!»

Тем утром Сергей готов был служить верой и правдой. И дальше все пошло вроде, как он задумал: всего лишь через несколько дней, после того как молодое пополнение прибыло на корабль, «Суворов» отвалил от стенки.

Воронок, оставшийся один в кубрике, с восторгом ощущал, как начала покачиваться под ногами палуба. Он мнил себя уже настоящим моряком и не сомневался, что таковым его теперь признают и Бес, и другие усатые обитатели кубрика, которые должны вернуться в кубрик после отбоя приготовления корабля к бою и походу. Если б Сергей только знал, что его ожидает впереди…

«По морям, по волнам…»

«Пройти незамеченными!»

«Суворов» миновал Патрокл, Ольгу – все бухты, в которых обычно отстаивался рядом с Владивостоком. Вышел за боны – плавучие заграждения военно-морской базы. Дальше было открытое море.

По кораблю разнеслись три продолжительных звонка:

– «Отбой…»

Все обитатели КДП вылезли друг за другом на площадку. У кого-то громко забурчало в животе, и Белаш, закрывая «броняшку» на замок, заметил:

– Да, почифанить бы не мешало, а? По времени ужинать пора. Никто не видел, что в корабельную провизию перед выходом загружали? Только бы не «сухач»…

Так они называли сушеную, порошкообразную картошку, которую корабельные коки превращали в несъедобную жижу.