Дурацкие писательские суеверия.
За полчаса Сара встретила лишь несколько теней, волочащихся за тенями своих собак. Усталые волны едва белели у дамбы. Берк относило в океанские пучины, словно тело мертвого кита. Когда мглистый туман превратил ее лицо в ледышку, девушка решила повернуть обратно: стимул – это прекрасно, но она же не сумасшедшая…
Сара пробежала мимо флотского госпиталя – дивная декорация для фильма ужасов, миновала маяк, глянувший на нее своим единственным, как у циклопа, глазом. На площадке кемпинга, втиснувшись между лодочными ангарами и песчаными насыпями, все-таки стояли какие-то автомобили. Дрожащие за окнами домиков огоньки свидетельствовали о присутствии упрямцев, вопреки трескучим морозам обосновавшихся на побережье. Сара представляла себе, как они, в своих теплых пижамах, тупо пялятся в телевизоры или бесконечно перекидываются в картишки, собравшись вокруг бутылочки красного вина.
Чтобы попасть на побережье Отийского залива, бегунья ориентировалась на голубоватое освещение фонарей. Девушка преодолела трудную сотню метров по мокрому песку в скудном свете своего нарукавного фонарика и в конце концов в густом тумане различила тусклые огни виллы, некое биение жизни в этом песчаном аду. Несмотря на несколько слоев одежды, колючий западный ветер пробирал до костей. Сара уже предвкушала, как будет наслаждаться, лежа с наушниками в горячей ванне и слушая «Happy» Фаррела Уильямса.
Она взяла ключ на прежнем месте, вставила в замок. Но дверь оказалась не заперта.
– Мам, я вернулась!
Сара не заметила у себя за спиной тень, высоко занесшую над ней руку.
Сильный удар по голове. Боль.
И полная темнота.
Спустя полгода в ящике для писем виллы «Дарящая вдохновение» был обнаружен присланный по почте конверт с прядью, состоящей из пятисот двенадцати – ни больше ни меньше – волос. Полиция идентифицировала их как принадлежавшие Саре и связала событие с образом действий преступника, к настоящему времени совершившего четыре похищения и по-прежнему находящегося на свободе. Марка на конверте была погашена в Валансе, департамент Дром, в восьмистах километрах от виллы.
Лин и Жюлиан Морган больше никогда не видели дочери.
Спустя четыре года, декабрь 2017 г.
Едва отъехав от заправки, Квентин занялся лежавшим на приборной доске мобильником последней модели. Он попытался разблокировать его, но аппарат был защищен идентификатором отпечатка пальца. Он выключил телефон – еще не хватало, чтобы его обнаружили по геолокации, – бросил на пассажирское сиденье и повернул ручку радиоприемника. Вместо классической музыки, заполнив своей кислотой весь салон, с диска зазвучала песня рэпера Некфё «Nique les clones».