– Так что? – спросила наконец бабка Степанида. – Согласна?
– Согласна. – Я улыбнулась. – Сегодня можно переехать?
***
Быстро переодевшись в купальник, я натянула коротенький весёлый сарафанчик, сунула в соломенную сумку полотенце. Пляж здесь замечательный. Сама речка не слишком глубока, зато дно – один песок, безо всякого ила. Эта водная артерия, соседствующая с Горелками самым выгодным образом, сыграла далеко не последнюю роль в популяризации деревни. Купаться летом в городе было негде, если не считать нескольких заросших прудов да фонтана на центральной площади.
Стоя посреди комнаты, я раздумывала, что ещё прихватить с собой, и на глаза мне попалась корзинка для бумаг. И я вдруг вспомнила о Надькиной находке, подошла и достала скомканную бумажку.
– Так, так… Уважаемая Анастасия Игоревна, – я быстро читала, машинально отмечая многочисленные грамматические ошибки, – без подписи, отлично…
Что за белиберда? Бред какой-то… Я повертела листок, на обратной стороне, внизу и вверх ногами, было начато: «Дор…», затем зачеркнуто двумя штрихами. Кто-то сначала решил обратиться ко мне «Дорогая»? А потом передумал, перевернул лист и написал «Уважаемая».
Я снова заглянула в листок и прочитала уже более внимательно:
«Уважаемая Анастасия Игоревна. Хочу вас придупридить что бы вы вели себя осторожна, одни лучше никуда ни ходили. Лучше побыть дома. Особено вечером. Извините если что не так».
Я вертела листок так и этак, но больше никакой информации не получила.
– Если это Надькины штучки, – грозно сказала я вслух, – то она об этом пожалеет.
– Стаська, ты готова? – раздалось за окошком.
– Готова! – крикнула я. – Сейчас ещё кто-то будет готов… для кремации!
Выйдя за калитку, я подошла к подружкам.
– Твои проделки? – спросила я, тряся листком перед Надькиным носом. – Ни капельки не смешно.
– Чего ты? – удивилась Надежда, выхватывая листок. – Что это?
Пробежав глазами текст, она посмотрела на меня. Во взгляде сквозило искреннее удивление.
– Что это ещё такое? Я-то при чём?
– Это я и хочу выяснить. Кто здесь при чём.
Молчавшая до сих пор Ирка взяла листок, прочитала и крякнула, качая головой.
– Знаешь, – неуверенно протянула она, – если бы меня спросили, то я сказала бы, что это почерк Володи Савченко…
– Из десятого? – с недоверием спросила Надька.
– Ну да.