«Зачем Рыжий обратился ко мне? Похоже, без него самого это будет трудно выяснить. Для чего ему, чтоб он провалился, мой паспорт?»
На этой мысли я осеклась, потому что, вспомнив вид и настроение встретивших его ребятишек, решила, что шанс провалиться у Рыжего несомненно был.
«Так-так, – вдруг осенило меня, – а если они его обыщут и найдут мой паспорт? Хорошо, если решат, что мы с ним заявление в загс шли подавать, а если подумают, что я ему в чем-то помогаю? А я, бедняжка, девочка-ромашка, ни сном, ни духом… Стоп! Как не помогаю, а что же еще я делаю?»
Я судорожно схватилась за сумку, ругая себя за глупость. Так и есть! Во всей этой суматохе я совершенно забыла об этом свёрточке. Обнаружив пропажу паспорта, машинально сунула его в сумку, собираясь гнаться за вором. И то, что я сразу не вспомнила о нём, говорило о крайней степени растерянности.
Вытащив на свет божий кулёк, я увидела, что это замшевый мешочек с красивыми витыми кожаными шнурками. На обеих сторонах мешочка золотой нитью были вышиты замысловатые вензеля. Не раздумывая, я ослабила завязки, сунула пальцы внутрь и извлекла несколько прозрачных гранёных камешков размером с горошину…
Сердце мое громко ухнуло, стукнулось о рёбра и провалилось куда-то в район почек. Снова в горле запершило, дыхание перехватило. Тупо уставившись на свою ладонь, я простонала:
– Этого не может быть! Этого не может быть, потому что может… не может… Ох! – окончательно упав духом, я замолчала.
Скажите мне, люди добрые, ну, почему в жизни всегда так: ищешь сокровища, хочешь разбогатеть, бьёшься, стараешься, так хоть бы финик с ветки упал. А тут идёшь себе тихонечко по улице или едешь, к примеру, в метро – и вдруг пристает к тебе рыжий поганец и втягивает в историю, разобраться в которой вряд ли хватит силёнок. Потому что камешки, безделушки, судорожно зажатые в моей руке, были не что иное, как бриллианты. А какой ещё, скажите, камень может вот так светиться и плакать у вас на ладошке? Я неплохо разбираюсь в этих вещах и сейчас отчаянно надеялась, что это очень искусная подделка.
«Даже за самые-самые лучшие в мире стразы человека не будут гонять по московскому метрополитену словно зайца, – призналась я самой себе и с отчаянием проскулила: – Ну, что мне делать-то?»
Гениальная мысль бросить всё немедленно в ближайшую урну, слава богу, всё-таки не сработала, и я снова начала просчитывать варианты. Постепенно я успокаивалась, ведь главное в жизни – это успокоиться. Как говорится, кто до утра, а кто и навеки. Тьфу, дура.