«Для нас нет мужчин и женщин… – торопливо повторила я про себя любимую присказку профессора из института. – Для нас есть только пациенты!»
– Только пациенты… – тихо пробормотала я, слушая четкий ритм здоровейшего сердца.
Тут Максим Андреевич принялся тяжко вздыхать. Я подняла голову, и мы встретились с ним глазами.
– Что именно беспокоит, Максим Андреевич? Я не вижу проблем…
– Что вы, доктор! – испуганно протянул он. – У меня же сердце… Замучило сердце…
Вскоре появилось неприятное ощущение, что надо мной издеваются. Как попал сюда этот верзила и куда смотрел терапевт, когда направлял его ко мне? Да на нем дрова можно возить, освободив от работы двух лошадей…
– И давно оно вас беспокоит?
– Давно… Уже целых десять минут. Вот как только дверь вашу открыл – так всё…
Я отпрянула назад, грозно сломав брови на переносице. Однако не прошло и двух секунд, как на моем лице появилась улыбка.
– Что ж, Максим Андреевич, если так, придется пройти серьёзное обследование… – В этом месте улыбку я убрала, и коротенько обрисовала ему план последующего лечения.
– Не надо! – оживился пациент и умоляюще вытянул вперед руку: – Я врачей боюсь…
После чего игривым движением накрыл мою ладонь своей.
Положение становилось дурацким, и я уже начала жалеть, что не дослушала остальные триста восемьдесят две серии про Эльхуцию. Аккуратно, но решительно вытянув руку из-под лапы наглого молодого человека, я машинально оправила пуговицы своего халата и глянула в сторону Жанны. Происходящее ее здорово веселило, она отчаянно морщила нос, чтобы не рассмеяться. Моей медсестре в цирк ходить не надо, на работе весело.
– Что ж… – теперь я окончательно разозлилась, и голос зазвучал выше. – Ограничимся рекомендациями профилактического характера, поскольку никаких нарушений в работе сердечно-сосудистой системы я не вижу. Вам можно в космос лететь. А… – я сделала эффектную паузу, – по поводу боязни врачей… В нашем центре есть прекрасные специалисты, занимающиеся фобиями. Вот к кому вам действительно следует обратиться!
Я развела руки в стороны, показывая, что приём окончен. Несколько мгновений мы с Максимом Андреевичем молча сверлили друг друга взглядами, потом он поднялся. Дурашливое выражение глаз пропало, только губы ещё кривила лёгкая усмешка.
– Большое спасибо, доктор… Вы мне очень помогли… До свидания!