Сзади меня грубо толкнули.
– Что встала? – шепотом рявкнула Шилла. – Слышала, что сказала распорядительница? Все на ужин.
– Спасибо, матушка, – приторно ответила я в ответ. – Без вас ни за что не расслышала бы. Что бы я без вас делала на отборе. Вы так помогли мне на испытании. Прирожденная дуэнья. Вам нужно было выбрать эту карьеру, а не выходить замуж за батюшку. Вот в чем ваше истинное призвание.
Мачеха нехорошо прищурилась.
– Поговори у меня. Быстро иди на ужин со всеми. И держи свой язык за зубами. Не позорь род Вальдеров.
– Ни в коем случае. Ваши чудесные дочки успешно справляются. Не буду отнимать у них лавры.
С этими словами я сошла с подиума, любуясь побагровевшей мордой мачехи. Вслед за вереницей невест я проследовала на выход из зала, а Шилла и сестры шли сзади.
Расслабленная после фейковой победы на вручении даров, ошарашенная предстоящим музыкальным испытанием, я не думала в тот момент, что оставлять за спиной поверженного, но недобитого врага может быть смертельно опасно.
Нас провели в уже знакомую трапезную на цокольном этаже. Леон уселся во главе стола. Меня, к моему ужасу, усадили по правую руку от него. Троллинг господина отбора не закончился.
С другой стороны от Леона сидела Валла. Сестричкам вновь досталось почетное место в хвосте – то бишь в конце стола. Злющая и сердитая Шилла сидела рядом. Дуэньи тоже присутствовали на торжественном ужине. Вот только на сей раз никто не требовал от нее держаться подле всех воспитанниц разом.
Я поискала взглядом Киару с ее загадочной смуглой наставницей. Они сидели в середине левого ряда. Дуэнья моей несостоявшейся родственницы выделялась и здесь – экзотической внешностью и на удивление естественной осанкой. Невесты и наставницы сидели прямые как палки. Даже Киара. А ее дуэнья расположилась с непринужденной грацией, чужеродной в этом напряженном пространстве.
Пока я разглядывала необычную женщину, Леон обратился к невестам вальяжно, с хорошо знакомыми небрежными нотками:
– Что ж, невесты мои. Поздравляю с дебютным испытанием. Все прошли его успешно, ни одна не лишилась удовольствия и дальше лицезреть меня и радовать своей красотой.
Вау-вау, полегче, парниша. Уместно добавить – сомнительного удовольствия лицезреть пафосного, самовлюбленного и двуличного господина отбора.