Болотно-зеленые глаза потемнели, но Демьян улыбнулся, погладил ее по голове.
— Как была вредная, так и осталась. Выйдешь за меня, Полина?
— Чтобы ты мог командовать без всяких ограничений? — проворчала принцесса. Вдруг стало чувствоваться, что и зубы не чищены, и волосы какие-то спутанные, и выглядит она, наверное, словно чучело.
— Именно, — кивнул он серьезно. — Так что, будешь моей королевой?
— Да буду, буду, — пробурчала она, садясь и снова натягивая на себя одеяло, — сам же знаешь. Дай мне умыться, а то я всю жизнь буду вспоминать, что мне делали предложение, когда я выглядела как испуганный дикобраз. И вообще, отнеси-ка ты меня в ванную. Раз мне нельзя перенапрягаться. Хочу помыться и посмотреть на себя — хоть узнаю, как выгляжу сейчас.
— И кто еще кем распоряжается, — пробормотал Демьян тихо, легко поднимая замотанную в одеяло невесту на руки. Полина улыбнулась.
— Ты чего такой растерянный?
— Не ожидал, что ты сразу согласишься, — признался король Бермонта, заходя в ванную. Встал перед зеркалом, держа свою ношу на руках, и Полина завертела головой, рассматривая себя.
— Ну-ка, поставь меня на пол, — скомандовала она, и Демьян послушался, но все равно придержал ее за талию.
Пол глядела на себя в зеркало. Высокая, голубоглазая, на носу еле заметная горбинка — как она переживала из-за нее в детстве, ведь ни у кого из сестер такой не было! И лицо совсем не похоже на мамино — узкое, без характерных скул. И волосы у нее не вьющиеся, а прямые, правда, у Марины тоже были такие, а у Ангелины волны едва заметные, поэтому можно считать, что здесь Полина не выделяется. Но в целом… очень неплохо.
— Ты очень красивая, — сказал Демьян, встретив в зеркале ее скептический взгляд. Он был еще выше нее и гораздо шире — плечи выглядывали даже из-за толстого одеяла. — Ты и в восемь лет была хорошенькой, а сейчас просто расцвела. Ваши женщины всегда славились своей красотой.
— В восемь лет я была противной, — со вздохом признала принцесса, глядя ему в глаза. — Но уже тогда поняла, что вырасту и выйду за тебя замуж. Так что можешь гордиться. А потом пошли слухи, что ты хочешь жениться на Василинке, и я жутко ревновала и злилась. Даже подсунула ей как-то жабу в постель… Я десять лет почти каждый день о тебе вспоминала. А ты удивляешься, почему согласилась. Мне кажется, я и на дело-то решилась потому, что могла тебя хоть так увидеть.