— Сколько лет, — рычал блакориец, — сколько лет впустую! Еще немного — и сам бы отдал мне камень, но прилетели эти твари; не откажет он им, не сможет. Когда еще возможность такая представится?
— Что прикажешь делать? — спросил один из советников — ровно так, как в далеком Йеллоувине спрашивал своего господина глава тайной службы.
Виланд Черный остановился, устало рухнул в кресло.
— Сейчас хороший момент забрать его, Герман. Только нужно поспешить. И сделать так, чтобы никого из наших людей не заметили.
Той же ночью в охраняемый храм всех богов в Иоаннесбурге проникли воры. Проскользнули черными ловкими тенями мимо охраны, как невидимые. Подхватили камень в шкатулку, выбрались — и ушли в Зеркало.
Только наутро священники обнаружили, что свершилось святотатство: опустела чаша в изножье статуи Красного Воина.
А королю Седрику о краже сообщили как раз тогда, когда собирался он завтракать с дорогими гостями. Много он думал этой ночью и так и не принял решения. Донесли ему также, что Нории и Энтери вернулись под утро, и заполыхал он гневом, ворвался в покои гостей. Обернулись ему навстречу драконы, нахмурились — вслед за королем стража вошла, окружила их, замерла.
— Что это значит, Седрик? — поинтересовался Нории. — Что случилось?
— Сегодня ночью, — рыкнул красный король, едва сдерживаясь, — пока вы летали, пропал из храма Рубин, который вам так нужен. И я спрашиваю у вас: не вы ли его взяли? Вы были в храме, видели вас!
Почернел Владыка Владык Терии. Но попросил терпеливо:
— Остынь; не ведаешь ты, что говоришь. Прилетели мы к тебе как к другу, за помощью; уж не думал я, что получу оскорбления. Один раз скажу только из уважения к твоему гневу и нашей дружбе: никто из нас не трогал камень. Веришь ли мне?
Седрик повел красными глазами, выдохнул и заревел, срываясь в бешенство:
— Некому больше, никому он не нужен более! Сейчас обыщут ваши покои; если нет его и поклянетесь вы на крови, что не брали, не спрятали куда-то, то извинюсь перед вами.
Закружилась вокруг лютая вьюга, снося мебель и гобелены со стен, — и тут же выставил Нории круглый щит, а Энтери зажег в ладонях две сферы.
— Да в своем ли ты уме? — резко ответил Терии. — Или не видишь, с кем говоришь? Я кто тебе, вассал твой, чтобы ты слову моему не верил, а кровную клятву требовал? Гнев застил тебе разум, Седрик Рудлог. Обыскивай покои. Но знай: если ты это сделаешь, сюда мы больше не вернемся.