– Так всегда… – грустно улыбнулась женщина. – Одна, две недели счастья, и потом долгие месяцы разлуки.
– Зато сколь сладки наши встречи, моя лебедушка!
– Сладки… – Княгиня вздохнула, затем стянула с пальца колечко, похожее на золотую змейку с рубиновым глазом. – Прими и ты от меня прощальный подарок. Носи его не снимая, и пусть каждый взгляд на этого маленького аспида напоминает тебе о моей любви.
Юрий Дмитриевич взял перстенек, примерил к пальцам. Подарок налез токмо на мизинец, да и то с большим трудом.
– Чуть не забыла, – спохватилась Софья Витовтовна. – Перед Большим дворцом ныне заливают горку. К ночи отвердеет и завтра будет готова. Коли появишься там до обеда, застанешь сына. Если оттепели не случится, теперь каждый день развлекаться там станет с прочими отроками. Иди сюда!
Великая княгиня обняла и крепко поцеловала в губы лучшего воеводу ойкумены. Крепко, но коротко – и тут же поспешила к лестнице, на ходу пряча шкатулку под край охабня.
– Да, моя любовь… – прошептал князь. Он поцеловал перстень, поднял с пола пояс, застегнулся, одернул ферязь и тоже побежал вниз по ступеням.
Последний раз они поцеловались в дверях. Затем Софья Витовтовна закрыла за своим любимым, ненаглядным, желанным тесовую створку, задвинула засов и прижалась лбом к холодной древесине.
Вот она и опять осталась одна… Ее любовь, ее нежность, ее сладострастное безумие завтра или послезавтра поднимется в седло – и снова их разделят многие и многие недели пути и долгие месяцы разлуки…
Однако предаться печали от души княгине не удалось – шкатулка предательски скользнула вдоль тела, и женщине пришлось спешно извернуться, чтобы ее подхватить.
Настроение, не став лучше, все равно изменилось. Софья Витовтовна вернулась к мирским мыслям и вспомнила, что ей надобно спешить. Оттолкнувшись от створки и удерживая подарок в руках, княгиня быстро прошла в часовню, через нее в храм и наружу. Протянула шкатулку поспешившему к ней Василию:
– Возьми, спрячь под плащ. Вернешь в моих покоях.
– Не беспокойся, княгиня, не пропадет ни единой монеты! – поклялся новик, засовывая ношу под мышку.
Софья Витовтовна не стала поправлять юного телохранителя. Пусть считает, что ему доверили казну.
Княжич оказался очень удобным стражником. Наивный, послушный и не вызывающий подозрений. Ведь все знали, откуда он появился и почему вместо великокняжеских рынд государыню начал охранять боровский княжич со своими холопами.