Тот самый Тотлебен, который, исправил непредусмотрительность Меньшикова, успел в спешном порядке возвести укрепления в Севастополе, который спас город от штурма союзного десанта, теперь руководил переоснащением фортификаций. Поручение это генерал получил от Великого князя Константина и первым стал форт, названный в честь самого брата Императора.
Мощь артиллерии английского и французского флотов, получивших в своё распоряжение нарезные орудия, требовала принятия срочных мер. Как и всё в России, модернизация происходила авральным порядком.
– Итак, полковник, как наши дела? – генерал, не останавливаясь, проследовал к металлическим щитам.
– Ваше Высокопревосходительство, всё готово! – отрапортовал командир форта.
Тотлебен снял перчатки и руками принялся ощупывать холодный металл. За его действиями и реакцией наблюдали два человека, одетых не по российской моде.
– Англичане? – кивнул в сторону тех двоих генерал.
– Так точно, Ваше высокоблагородие! Прибыли с Британских островов, сопровождая груз!
– Пригласите их, чего они там мёрзнут? – ухмыльнулся Тотлебен, обратив внимание, что англичане одеты явно не по погоде. Лондонский климат от здешнего в это время года выгодно отличается мягкостью и официальные гости явно не учли этого обстоятельства.
Лейтенант, стоявший позади командира форта, по армейской привычке приказным жестом махнул рукой, чтобы не терять времени, но англичане продолжали стоять на месте.
– Эх, черти… – молодому офицеру пришлось пробежаться.
– Что эти русские о себе возомнили? – негромко сказал один из англичан своему помощнику, которого он взял в поездку в качестве переводчика – у того были русские корни и он сносно владел языком.
– Как обычно, мистер Хьюз… дремучие, некультурные люди… – ответил ему помощник, сопровождая к генералу.
Среднего роста, розовощёкий, англичанин с седыми бакенбардами, спускающимися вниз от котелка, своей искренней улыбкой произвёл на Тотлебена обезоруживающе приятное впечатление. Этот подданный Британской короны не вписывался в стереотипы того, как должны выглядеть островитяне: он был не бледным, не худым, не имел острых черт лица и не изображал аристократскую невозмутимость. Полная противоположность.
– Разрешите представиться, господин генерал. Управляющий Мильвольским железопрокатным заводом, Джон Джеймс Хьюз, – переводчик с ужасным акцентом, свойственным англичанам при русском произношении, прокартавил первую фразу своего шефа, произнесённую в адрес русского генерала.