Мысль разрешается словами порой такими позорными для ума, что вдохновляет глупость на подвиги.
Плагиатор снимает скальп личности автора.
Кончина – конец кривотолкам о тебе.
Шкура лисья остается лисой.
Злословие цена поднадоевшего смирения.
Прошлое чем дальше, тем подозрительнее будущему.
Подозревать нужно умеючи, чтобы не заподозрить себя в излишней подозрительности.
Счастлив последний, сообразивший, во что вляпается первый.
Лгущий хватает душу за глотку.
Унижать начальство лестью любимый конек подчиненных.
Зиму согревают воспоминания цветов весны, и сытость осени, а лету все пофигу – ему и так тепло.
Вино не лучше друга, но преданно смотрит в рот, готовое составить компанию любому безобразию.
Душа посторонняя в семейных разборках.
Похмелье похмеляется клятвами, – чтобы я еще когда-нибудь брал две, когда хватило бы и одной, если бы Витек не нарисовался так не кстати…
Суды навечно загипнотизированы памятью о сталинском произволе: шаг влево, шаг вправо, – результат один, кто спрятался – виноват.
Зависть скорее стимул, чем удавка.
Милосердие – ересь судопроизводства.
Женщина повод всему, но никогда причина.
Целомудрие девушки растлевает воображение жениха.
Милосердие вне закона – соучастница.
Сказанное с любовью мимолетно, сказанное с ненавистью – навечно.
Ад последний блуд справедливости.
Только в аду отольются слезы невинных, блаженствующих в раю по протекции религии.
Мораль создала трусость скромности.
Будущее припрятывает наши пустые надежды, с целью в свое время предъявить счет легкомыслию.
Искусственный разум, сконструировал э электронную кошку, мыши обучили ее открывать холодильник и вместе с мышами слизывать сметану, шкодить по кастрюлям.