Стоило этой мелкой блохе ворваться в мою жизнь, и я перестал узнавать сам себя. Мало того, что ей удалось ранить меня, пусть и незначительно, а это говорило, что во мне есть слабости, так еще и эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Я злился, раздражался, чувствовал странные, неведомые чувства… Мне хотелось придушить эту болтливую демоницу и в то же время в теле разгорался безумный пожар. Не припомню, чтобы хоть раз хотел так сильно чьих-то прикосновений.
Сколько лет назад я вернулся к жизни? Семьдесят? Восемьдесят? Может больше…
Секс для меня был чем-то неважным. Жалкой попыткой достичь хоть какого-то мало-мальски значимого эмоционального удовлетворения от близости женщины. Физическое удовольствие не в счет…
И вот сейчас, стоило переступить порог собственного дома и встретиться с шокированным взглядом востребованной, как во мне вновь проснулся вулкан. Это раздражало, ведь я не мог понять почему именно она. И все же не удержался, желая видеть женщину в комнате омовения.
– Я пугаю тебя до смерти! – хоть и выглядело так, будто я издеваюсь над ней, от этой мысли в душе что-то перевернулось. До сих пор помнил момент, как она сжалась в ужасе, когда ее нога разбила мне губу.
“Неужели чужеземка думала, что я посмею ее ударить?” – промелькнула мысль, а вместе с ней пришла злоба, ведь она считала меня таким же ущербным, как лагман, готар и их круг приближенных.
– Вот еще! – упрямо заявила женщина, назвавшая себя Лирой.
“Что на меня нашло? Где прежний я? И кто этот хулиганистый мальчишка?”
Желание ощутить прикосновения горячей кожи этой гордячки стало почти нестерпимым, и я резко схватил ее за руку, дергая на себя.
Девичий визг, от которого заложило уши, плеск воды, по всему полу растеклись лужи, а востребованная оказалась лежащей на мне.
Чувствуя на себе приятную тяжесть зеленоглазой бесовки, поймал ее за подбородок, встречая горящий непокорством взгляд.
– Так докажи! – испытывая чудовищное притяжение, произнес я.
Потребность прижаться к ней теснее сводила с ума. Я хотел ощутить сладкий вкус чужеземки на своих губах, наконец сделать то, для чего она была приведена в этот дом.
– Я не обязана ничего доказывать! – взволнованно облизнув губы, произнесла девушка, не спеша отстраняться.
Чувствовал, как по телу побежали молнии и постарался погасить их, не желая причинить вред лежащей на мне упрямице.