В таких тяжелых думах я и не заметила, как мы подъехали к огромному, но совершенно запущенному замку. Нет, кладь его была прочная, все военные укрепления новыми, но окна... Какие же темные и грязные они были, словно и не убирался там никто. К замку мы зашли с леса, проехав пару деревень, где народ бил челом о землю и выполнял любой приказ своего княза. Василе любили и уважали, но и боялись за суровость. Чем ближе мы подъезжали к его дому, тем мрачнее он становился. Улыбка, которую я смогла словить пару раз за всю дорогу, бесследно пропала.
Сердце мое сжалось в недобром предчувствии.
Как только мы подъехали ближе, глашатые затрубили и послышался звон цепей, что с лязгом опустили мост через ров. О таких строениях я только слышала, отец кривился и говорил, что не для жизни они.
«Мертвый камень не дышит совсем, но и в огне не сгорит, то правда».
Вот и разбери, что лучше — дерево иль камень?
— Приехал, приехал, господарь наш, — громко закричал седовласый мужчина в простой, но практичной одежде, окончательно возвращая меня из мира мыслей.
Василе соскочил с коня и передал поводья в руки мужчине, лишь слегка улыбнувшись.
— Все готово?
— Все, великий наш. Как ты и велел. Замок убран, начищен, покои для княжны молодой и сестры ее устроены. Обед накрывают, только вас ждут.
— Хорошо. Прикажи воду греть, да банщиц звать. Устали мы с дороги, запылились, а как намоемся, так и к еде приступим. Княженькам в покои все подай, Клауш. И скажи Вайорике, что я ждать ее буду у себя.
Мужчина, названный Клаушом быстро стрельнул взглядом в нашу сторону с Иринь и сразу опустил к земле. Мы с сестрой переглянулись.
— Так она уже на крыльце ждет вас, господарь. С Димитру. — И указал рукой на ступени, куда из тени шагнула женщина, держа за руку мальчика.
Я прикусила губу, чтобы не крикнуть в спину князю, обидные слова. Как он мог позволить встречать нас своей любовнице с сыном! А сходство было разительное, только слепой не заметит. Рядом охнула Иринь. Позор-то какой! Сначала косы мои остриг, теперь любовницу свою дает рассмотреть во всей красе. И ведь правда женщина была красива: златокудра, синеока, стройна и горделива, будто это она будущая княжна Валахии, а не я.
Вот и мне хотелось спросить: зачем понадобилось сговор с моим отцом совершать, ежели все у князя хорошо.