Но сегодня Элия благословляла дни, проведённые подле чейзы Далии в кладовых на верхних этажах Женской башни. С каким бы неприятием ни относилась девушка к бесконечной домашней работе, невольно запоминала она и слова матери, и расположение сундуков, и их содержимое. Когда пришла нужда, Элия ни на минуту не задумалась о том, где взять удобные вещи. Она просто знала это и сейчас шла за ними.
Сундук, наполненный одеждой братьев: штанами, рубахами и куртками, из которых те давно уже выросли, но отлично подходящих девушке, был не заперт, как и сама кладовая. Зачем тратиться на дорогостоящие устройства или охраняющие артефакты, когда в эту часть замка заходили только свои или доверенные слуги, служившие баронам не одну сотню лет? Не зажигая огня – вдруг стражники на стенах заметят и захотят узнать, кто шарится по кладовым, – девушка на ощупь выбрала одежду, завернула всё в тёплый, подбитый мехом плащ и вернулась в комнату.
Ещё немного, и наступит час совы*. Время, когда даже самые неугомонные и хлопотливые заканчивают дела и ложатся спать. Тогда никто не сможет помешать Элии осуществить намеченное и выполнить долг перед родом.
*Час совы соответствует двадцати одному часу.
4. Глава 4
Гроза началась внезапно, как всё, что случается в горах. Вдруг выползет из ущелья плотный туман и окутает горы так, что даже по двору, знакомому с детства, ходить страшно – в тумане меняются звуки, исчезают ориентиры, кажется, что расстояние от башни до основного здания замка становится иным. А то налетит ветер. Хорошо, если из долины, с ароматом цветов и трав: согреет лицо и руки, порадует душу воспоминаниями о поездках к сёстрам; но чаще принесёт пронизывающий холод с остроконечных, вечно закованных во льды, безмолвных, мертвых вершин. Обвалы тоже предсказать невозможно – соскользнул с карниза из-под лапы чуткой птицы камушек с орешек величиной, тот пять других на склоне сбил, глядишь, и покатилась безудержная лавина, захватывая на ходу всё больше щебня, земли, снега и застарелого льда, прячущегося в расселинах. Ладно, если на пути стремительного потока не будет каравана, одинокого путника или приютившейся на склоне деревушки, иначе смерть под завалом неизбежна.
Девушка шла уже больше четырёх часов. Заплечный мешок с запасами еды, сменной одеждой и небольшим кошельком со сбережёнными монетами оттянул непривычные к нагрузкам плечи, уставшие ноги начали спотыкаться, но она упрямо брела вперёд. И вдруг гроза. На горной тропе укрыться негде – ни пещерки, ни щёлочки между утёсами, куда можно было бы забиться и переждать непогоду, закутавшись в плащ. Поэтому, несмотря на измученность, Элия продолжила свой путь. Только ступать стала осторожнее – на мокрых камнях легко поскользнуться и подвернуть, а то и сломать ногу, – да чаще посматривала по сторонам – вдруг все-таки найдётся какое-никакое убежище.