- И? - вкрадчиво уточняет Долгов. - Даже так?
- А что, ты из тюрьмы прямиком ко мне, чтобы слухи обсудить? - шлю приторно - издевательскую улыбочку, но он тут же возвращает ее мне.
- Да нет, Настюш, просто решил заехать, трахнуть тебя по старой памяти. Бабы - то твоими молитвами давно не было, а ты, как раз, тут первая по пути.
- Неужели? - скалюсь еще лучезарней, пытаясь скрыть за этим оскалом боль и унижение. Мне так плохо, что я совершенно перестаю себя контролировать, хоть и понимаю, что переступаю черту, которую переступать не следует. - Не хочу тебя разочаровывать, - снисходительно тяну, растягивая гласные, - но ты не по адресу. Благотворительный фонд для лохов и неудачников лучше поискать дома или где там сейчас твоя жена спрятана?
На несколько долгих секунд повисает напряженная пауза. У Долгова от ярости лицо приобретает такой оттенок, что в гроб краше кладут.
- Да ты что? - хищно ощерившись, подходит он почти вплотную и, тут же посерьезнев, с угрозой цедит. - Ты, Настенька, попутала что ли?
- Я попутала? - вырывается у меня ошарашенный смешок. - Нет, Серёженька, это ты попутал. Хочешь спросить с меня за суд? Спрашивай. А с кем я трахаюсь - не твоего ума дела, понял?! Тебе башку что ли окончательно в тюряге отбили или старческий склероз напал? Так давай напомню: ты меня бросил! Послал еще до суда, поэтому иди к черту со своими вопросами!
В следующую секунду разъяренный Долгов толкает меня к стене.
- Ты… Ты кого тут из себя корчишь передо мной? - нависнув, цедит дрожащим от гнева голосом, обжигая горячим дыханием и своей близостью. В нос забивается противный, тюремный запах, похожий на то, как если бы его одежду несколько дней замачивали в затхлой воде с сигаретными окурками, однако я успеваю в этой вони почувствовать его собственный, ни с чем несравнимый аромат, от которого меня ведет и невольно бросает в дрожь, но Долгов расценивает ее по-своему. - Че кривишься? Не нравится?
- Убери от меня руки! - пытаюсь вырваться, но он наваливается всем весом, распиная меня на стене.
Соприкосновение с его исхудавшим, но по-прежнему крепким, сильным телом, подобно электрическому разряду - прошибает до самых костей. По коже пробегает мороз, и тут же становиться невыносимо жарко. Дышим загнано и смотрим глаза в глаза, готовые разорвать друг друга.